То, что нас убивает
Шрифт:
– Я подумала, что никому не стоит видеть это, поэтому стащила, пока была одна, – Анна пожала плечами.
– Спасибо, но… Что ты думаешь на счёт этого? – я показал на пакетик, перед тем как забрать.
– Я ничего не думаю, просто… Не понимаю зачем тебе это, ты и так не здоров, – она развернулась и начала отдаляться от меня.
– Прости, что тебе пришлось всё это увидеть, – крикнул я ей вслед.
– Увидеть что? – спросила Аннабель, не оборачиваясь.
– Не прикидывайся,
Она медленно подошла с опущенными глазами, затем подняла их и взглянула на меня.
– Почему ты не говорил о своей болезни?
– Мы виделись всего один раз, и тогда, поступив так нелепо, мне стало стыдно. Зачем тебе нужно было это знать?
– Вдруг я смогла бы тебе помочь, – пролепетала она, но потом задумалась. Как эта хрупкая девушка может такое говорить и предлагать помощь?
– Анна, мне не нужна помощь, тем более от тебя.
Она вновь отстранилась.
– Я сам справляюсь…
– Сегодня я убедилась в том, что ты не всегда можешь это делать самостоятельно, Норман, – впервые за время нашего общения я услышал её голос, в котором прозвучали нотки серьёзности.
Подошёл к Анне и взял за руку. Она была холодной, но я всё равно почувствовал нежность её кожи.
Мы решили прогуляться по скверу. Погода была солнечной и приятной, люди выходили на улицу в хорошём расположении духа, об этом свидетельствовали их смех и радость, которые они издавали в округе. Кто-то проводил время с семьёй, кто-то с друзьями, кто-то с любимыми. На секунду я почувствовал, что похож на них: такой же беззаботный и счастливый.
– Сколько тебе лет? – последовал вопрос от моей очаровательной спутницы.
– Двадцать четыре. Тебе ведь около двадцати, верно?
– Двадцать один.
– Почти в точку, – игриво произнес я.
– Учишься ещё, наверное?
– Да, заканчиваю факультет педагогики, – на её лице появилось мечтательное выражение, и я понял: это именно то, чего она хочет и добивается. Не мог представить, что её интересует именно эта сфера. Рад, ведь у неё есть занятость согласно своим интересам, чего категорически нельзя сказать обо мне. Я бы тоже хотел работать, заниматься любимым делом, но обстоятельства лишили меня такой возможности. Опять проблема в болезни. Спустя столько лет я до сих пор не в состоянии смириться с нарколепсией.
– Это действительно здорово, Анна, – я улыбнулся, но она заметила моё смятение.
– Ты не пробовал найти что-нибудь подходящее?
– Вряд ли меня возьмут куда-нибудь…
– Извини, если я покажусь слишком любопытной и наглой, но можно задать вопрос?
– Конечно.
– Чем ты конкретно болен и как давно?
– У меня нарколепсия уже три года, – сказал я, затем повел её к лавочке в парке. После того, как мы сели, она продолжила:
– Что такое нарколепсия?
– В общем,
Аннабель тяжело сглотнула и уставилась на меня.
– Но, когда ты опрокинул на меня пиво, а затем принял какой-то препарат… Это… Это ведь было затекание руки?
– Да, в нарколепсии это называется катаплексией. Происходит внезапная потеря мышечного тонуса. Иногда из-за этого я не могу нормально ходить, говорить или делать что-либо. Часто такое происходит после пробуждения и…
Взглянул на Анну и заметил влажность у её глаз. Тогда я и закрыл рот. Она смотрела на меня и молчала. Никогда прежде я не встречался с такой реакцией. В очередной раз убедился, что Анна очень ранимая и хрупкая. Пребывая в молчании и лицезрении друг друга, я вновь смог рассмотреть черты её прекрасного лица. Внезапно она встала и обняла меня своими тонкими руками, затем пробормотала:
– Мне безумно… Безумно жаль. Я очень хотела бы тебе помочь, но понимаю, что не могу, – она всхлипывала, тогда я позволил себе аккуратно обхватить её руками.
Ещё около часа мы гуляли, болтали о ерунде, дышали свежим воздухом. Я давно не чувствовал себя так спокойно и хорошо. Аннабель будто вдохнула в меня глоток свежего воздуха. Я хочу проводить время с ней, хочу узнавать её лучше с каждым днём, хочу продолжать наше общение, во что бы то ни стало.
– Кто этот Крис? – подходя к лаборатории, спросил я, стараясь быть как можно деликатнее.
– Как бы попроще сказать, – почесав затылок, сказала Анна. – Он не то чтобы друг, мы познакомились на первом курсе института, начали хорошо общаться, но однажды ему захотелось большего. А я отказала.
– Что же тогда вы обсуждали?
– Он предлагал встретиться, – с неохотой объяснила Аннабель.
– И ты…
– Нет. И прости за его поведение. Это ведь он раздавил капсулу, – она виновато опустила глаза.
– Ты здесь ни при чем, Анна, не нужно извинений.
Улыбнувшись друг другу, мы вошли в клинику.
ГЛАВА III
Ты думаешь, стоит захотеть, и ты бросишь, но это как сон. А сон нельзя остановить. Он продолжается вопреки твоей воле. И вдруг ты понимаешь, что ты бессилен…
«Дневник баскетболиста» (1995)
Моя жизнь протекала строго по расписанию: проснулся, поел, сходил на одну процедуру, затем на другую, прогулялся, следом новые процедуры, анализы или тесты, почти за полночь я приходил домой, ложился спать, но даже сон не мог избавить меня от каждодневного однообразия. Он, как и явь, сопровождался дикими приступами чертовой нарколепсии. Поражает, что я, спустя столько времени, не смог привыкнуть ко всему этому дерьму. Думаю, этого и не произойдет. Какой человек сможет смириться с неизлечимой болезнью, которая поглотила его? Временами я проклинаю себя и свою жизнь.