То свидание в Кембридже…
Шрифт:
— Марко, пусти. — сопротивлялась она.
— Зачем же? Я ведь, по твоим словам, настоящий злодей, — поддразнил он. — Будь я проклят, если отпущу тебя в самый интересный момент.
Теперь она боролась по-настоящему. Колотила кулаками, пока он не поймал ее кисти в одну руку и не приподнял их у нее над головой. Она попробовала лягаться, но голые ноги ударяли не слишком сильно, а он тут же опустился на нее, прижав своим телом.
— Полли, перестань сопротивляться мне, дорогая. — выдохнул он, осыпая поцелуями подбородок, шею, находя пульсирующие жилки над ключицами, дразня и возбуждая ее, пока она не изогнулась под ним со смешанным чувством паники и желания. Ну вот, тело снова предавало ее.
Он между тем ласкал ее, нежно, но жадно, как будто она была врагом, которого нужно победить чувственностью; его пальцы перемещались по ее шее, ощупывая по дороге впадинки и выступы, повторяя форму груди, стягивая бретельки платья с плеч.
В последней попытке сопротивления она попыталась ускользнуть, когда он снимал платье, но сделала это недостаточно быстро. Ее поймали, и с сердцем, трепещущим от желания и стыда, она снова оказалась под его жестким и теплым телом.
— Убери от меня свои руки, — сдавленно прошипела она.
— Ты действительно того хочешь? — Дрожащими руками он ласкал ее плечи, спуская материю с груди. Ненавидя свою слабость, она чувствовала, как кожа покрывается мурашками там, где он проводил пальцами, задерживаясь на набухших сосках.
— Ты обещал! Марко!
Он склонился, прильнув губами к крепкому, трепещущему холмику, и она не смогла сдержать стон невыносимого желания.
— Нет, я сказал лишь, что могу пообещать. Только честный человек может выполнять свои обещания. Разве не так, сага mia?
— Марко… — У нее вырвалось рыдание. — Секс не решит наших проблем.
— Может, и нет, но он хорош, верно? Зачем лишаться его? — бормотал он, лаская ее трепещущее тело, пока горячая волна желания не разлилась внутри нее широко и неодолимо. — Если мы разговариваем, то все портим. Это способ нашего общения, помнишь? Нам разрешено это делать, дорогая, благодаря священным узам брака, предназначенного для зачатия детей. По всем законам мы должны быть вместе, ты и я, любящие и ненавидящие, возможно, это одно и тоже.
— Нет, Марко, не одно и тоже. — рыдала она, извиваясь под его настойчивыми ласками, пытаясь совладать с собой, но тут же проваливаясь в горячую пучину страсти и томления, чувствуя неодолимость своей жажды.
— Тогда может, мы поладим, называя это взаимным притяжением, Полли. Скажи, что ты хочешь меня, скажи.
— Нет…
Она плакала слезами страсти и смятения, боролась из последних сил, слепо отталкивая его от себя. И ощущала дрожь, сотрясавшую все его тело.
— Скажи это, Полли.
— Нет, нет!.. — Откуда-то у нее нашлись силы уже без колебаний отвергнуть его. Слова вырывались у нее с яростными всхлипами. — Марко, я не хочу тебя, потому что не могу доверять тебе даже в наш медовый месяц. Ты слышишь? Перестань, перестань… пусти меня.
Внезапно он отпустил ее. Она скатилась с кровати, дрожа с ног до головы, и схватила платье, чтобы прикрыть грудь.
Он медленно поднялся, провел нетвердыми руками по шевелюре, затем невидяще оглянулся. Лицо его ничего не выражало, глаза все еще были темны от сексуального голода. Найдя свои джинсы, он натянул их, затем надел футболку.
— Ради бога, возвращайся в кровать, — угрюмо сказал он, направляясь к двери. Теперь лицо его выражало презрение — к ней или к себе, Полли не могла понять. — И не смотри так испуганно. Твои пожелания приняты к сведению.
— Куда ты? Он обернулся.
— У меня назначено свидание с комарами.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Когда Полли проснулась, часы показывали четверть одиннадцатого. Она немного полежала, не двигаясь, устремив глаза на потолок. Вентилятор до сих пор крутился, но медленнее: должно быть, Марко заглядывал и переключил его.
Марко. Она медленно повернула голову, сфокусировав внимание на ярких полосках света, просачивающихся сквозь жалюзи. Подробности прошлой ночи снова вернулись к ней. Она свернулась в комочек, подтянув колени к груди и обняв себя за плечи.
Всю ночь она спала очень плохо: усилия, потребовавшиеся для того, чтобы отвергнуть его, совершенно лишили ее сил, оставив страдать от неудовлетворенного желания.
Полли коротко всхлипнула, погружаясь в мрачное отчаяние.
Ради Бена она позволила втянуть себя в эту путаницу безнадежно сложных отношений. И как бы ни убеждала себя, что сможет остаться сторонним наблюдателем, вчерашний день показал обратное.
Она села, рассматривая свое отражение в зеркале напротив. Светлые волосы неряшливо сбились, под глазами залегли темные круги. С тяжелым сердцем она приняла душ и оделась. Было жарко; наверное, они пойдут на пляж. Поверх бикини она накинула коротенький сарафан. Темные очки надеть просто необходимо. Полли вышла в пекло утра, приготовившись к поискам своего мужа.
На лестнице она услышала трель мобильного телефона. Марко сидел за столом на террасе, стол перед ним был накрыт для завтрака. Он что-то быстро говорил на итальянском.
Увидев ее, он выключил телефон.
— Доброе утро. — Его глаза смотрели невыразительно, слова звучали протяжно. — Я купил свежие рогалики в деревенской булочной. Твои стоят теплые в печке. И сварил свежемолотый кофе.
— Спасибо.
— Какие-нибудь мысли относительно программы на день?
Она слегка пожала плечами. — Нет.
— Хорошо. Думаю, мы поплаваем и позагораем. А потом отправимся в Трапани обедать. В порту есть хорошие рыбные рестораны. К вечеру можно будет туда добраться на катере, а большую часть дня провести на пляже. Как тебе это?