Тоби Лолнесс. На волосок от гибели
Шрифт:
Свалилось живое существо, огромное чудовище. Сначала Тоби увидел его тень, потом выпученные глаза и огромные стоявшие домиками лапы. Немигающий взгляд чудовища был устремлен на носильщика. Тот отважно держался за стебель и никуда не убегал. Кожа у чудовища была зернистой и блестящей. Само оно было раз в сто больше скарабея или улитки.
Ужас на этом не кончился. Чудовище высунуло длиннющий язык и поймало им несчастного носильщика. Отчаянный вопль — и тишина.
Бедный юноша, судорожно колотя руками и ногами по воздуху, исчез, словно в туннеле, во рту чудовища. В последний
Затаившись в мешке, Тоби поклялся, что никогда больше не подумает о смерти.
Лягушка — а чудище было именно лягушкой — придвинулась к Тоби и долго смотрела на мокрый мешок. Выпученные глаза почти касались дыры, сквозь которую смотрел Тоби. Тоби застыл, не шевеля ни одной ресничкой. Между зеленых губ он видел кончик языка.
Внезапно чудище исторгло громоподобное «Ква!». Тоби вздрогнул, и этого легкого движения вместе с волной, поднятой лягушкой, хватило, чтобы мешок начал погружаться в воду.
Лягушка бросила свою добычу, издала еще одно оглушительное «Ква!» и исчезла.
Исчез с поверхности воды и Тоби.
Уже в который раз Тоби грозила смерть, но теперь, похоже, не просто грозила.
Руки и ноги у него были связаны, сам он находился в мешке, который медленно погружался в воду посреди леса, его спутника сожрала ужасная лягушка, так что помочь ему было решительно некому.
Тоби был уже целиком в воде, но он задержал дыхание, замер, считая про себя секунды, словно продолжал на что-то надеяться.
Надо сказать, что ему, как назло, совершенно расхотелось умирать. Так бывает всегда, если смерть неизбежна. И это лучше иметь в виду.
Тоби почти не удивился, когда почувствовал, что его мешок тянут наверх, что вода из него постепенно утекает, что… Он судорожно вздохнул, и его легкие заполнились воздухом.
И тут он увидел маленькую ручку, которая шарит в мешке и щекочет ему подбородок.
— Это я…
Тоби узнал голос. Мешок был развязан. Тоби выглянул, и глаза его засияли — он увидел малыша Луну. Мальчуган из Травяного Племени в желтой повязке следовал за ними по пятам. Он не бросил Тоби.
Никому бы другому Тоби так не обрадовался. Юный мальчуган. Добрый в этом злобном мире.
— Лягушка злая, — сказал он. — Она съела Видофа.
Тоби было очень жаль несчастного носильщика. Значит, его звали Видоф. Он спросил:
— У него есть семья?
— Нет. Они собирались пожениться с Илайей.
Тоби вновь ощутил, до чего хрупка и уязвима жизнь в травяных зарослях. Здесь ни на что нельзя положиться. Судьба Облезлых так же непредсказуема, как судьба крупинок пыльцы. Малыш Луна подогнал к ним плотик с фонарем, который каким-то чудом не погас.
— Илайя будет плакать, — сообщил он.
Да, так оно и будет, но что они могли тут поделать?
Грязь с малыша смылась, и кожа у него была теперь светлая и блестящая. Малыш развязал Тоби руки и помог выбраться из мешка. Развязали они и ноги.
Теперь Тоби стоял по пояс в воде.
— Уходи, — сказал мальчуган. — Дождись утра и уходи. Твое Дерево в той стороне.
— А ты?
— Я вернусь утешать Илайю.
— Ты не боишься? Сколько тебе лет?
Малыш Луна невесело усмехнулся.
— Если меня съест ящерица или лягушка, Илайя будет плакать дольше. Но я буду осторожен.
— А кто это — Илайя? — спросил Тоби.
— Моя старшая сестра.
Там, где они стояли, вода доходила Тоби до пояса, а малышу Луне до плеч. Чудо из чудес, что такой малыш смог сюда добраться.
— Почему ты шел за нами?
— Не знаю. Просто шел, и все.
И малыш Луна двинулся в обратный путь, сказав на прощание:
— Счастливо, Ветка.
Тоби направился в ту сторону, куда указал ему малыш Луна. Перед собой он толкал плотик с фонарем, но пламя вдруг затрепетало и погасло. Ночь превратилась в черную бездну.
Тоби снова почудились мерцающие во тьме глаза. Он невольно подумал, что никогда еще в жизни не был таким одиноким.
Все вокруг будто застыло… И вдруг послышалось: шлеп! шлеп!
— Я боюсь.
Голос прозвучал совсем рядом с Тоби. Это был малыш Луна. Испуганный мальчуган сразу избавил Тоби от всех печалей. Вцепившаяся в него маленькая холодная ручка вмиг сделала его большим и сильным.
Тоби никогда еще не доводилось чувствовать себя старшим братом. Теперь он себя им почувствовал. Понял, что отвечает за малыша.
Что не выпустит маленькой ручки до тех пор, пока она не обнимет шею матери или сестры.
Ответственность придала смысл жизни Тоби Лолнесса, определила ее направление. Он уже не был той размякшей в древесном соке крошкой, против которой ополчилась судьба.
— Не бойся, я отведу тебя домой.
Он помог малышу взобраться к себе на плечи и тронулся в обратный путь по болоту.
27
Другая жизнь
Стрела вонзилась в горло ящерицы, в светлое пятно, самую уязвимую его часть. Десятилетний мальчик выскочил из зарослей, не дожидаясь, пока ящерица окончательно затихнет. Он в восторге размахивал сарбаканом [4] .
Ящерица в последний раз дернулась и замерла. Мальчик внимательно ее осмотрел. Ящерица была совсем небольшая, но их семье ее хватит на целую зиму.
Мальчик с гордостью осматривал свою добычу: после такой охоты он получит право выбрать себе имя. Его больше не будут называть Тряпичка. Он это заслужил.
4
Сарбакан — трубка, из которой индейцы стреляют отравленными стрелами.