«Точка бифуркации»
Шрифт:
– Успеется, мон шер ами. – Алиса мило улыбнулась нетерпеливому спутнику. – Ваш багаж вместе со всем моим имуществом уже едет в Кале, сутки в запасе точно есть. Что до башни, то можете не волноваться - меня, как участницу выставки, пропустят без очереди.
Расписывая по шагам эту операцию, Корф предусмотрел для нас безопасный способ проникновения на территорию державы, с которой у Российской Империи уже который месяц официально шла война. Получив письмо барона, Алиса, не теряя ни минуты, дала нужные телеграммы, переговорила с заинтересованными лицами – по большей части, с французскими дельцами, имеющими коммерческие интересы по ту сторону Ла-Манша и парижскими репортёрами лондонских газет – и вскоре объявила о проведении в Лондоне показа новой коллекции своего модного дома. «Только модели, дебютировавшие на Всемирной Выставке в Париже, леди и джентльмены!» - обещали заголовки статей, посвящённых этому мероприятию, и не лгали. Нам же предстояло отправиться в Англию в качестве её сотрудников, а мощный радиопередатчик и кое-какие полезные мелочи, заранее доставленные курьерами Д.О.П. из Петербурга, ехали, тщательно спрятанные среди кофров, коробок и картонок с продукцией «Модного дома «Алиса» - так теперь именовалось заведение, которое она унаследовала от Вероники Клеймёновой. Прежняя хозяйка и основательница модного дома погибла в июле прошлого, 1888-го года от рук Геннадия Войтюка – экстремиста и главы террористической группы, состоявшей из выходцев из ХХI-го века. Впрочем, ему тоже не повезло – тяжело раненый, искалеченный, он был захвачен эмиссарами Д.О.П. и тайно переправлен в Россию для вдумчивого разбирательства [6] .
6
Эти события описаны в шестой книге цикла «Д.О.П. – Департамент Особых Проектов»
– Но мы-то не участники выставки! – забеспокоился Яша. – Нам с Иваном, значит, очередь выстаивать? Так это часа три, не меньше…
И он кивнул на огромный хвост из посетителей выставки, протянувшийся между павильонов к подножию башни.
– Пройдёте со мной, как сопровождающие лица. И вообще, что вы, мсье Гершензон, там забыли? Башня и башня, не очень даже и высокая. В наше время там был довольно приличный ресторан, но сейчас до этого наверняка ещё не додумались. Спасибо, хоть подъёмник устроили, на манер то ли лифта, то ли вагончика фуникулёра – а то не хватало ещё карабкаться на такую верхотуру!
Над крышами кварталов, примыкающих к реке, над бесчисленными лодками, баржами, катерами, пароходиками, облепившими берега, повисли два гудка – первый протяжный, хриплый, второй короткий, отрывистый. Под кормовым свесом забурлил белопенный водоворот, в котором и мелькал мусор, комки водорослей и дохлые рыбёшки. Эльба, да ещё городской черте, где она на всём протяжении одета в набережные-пристани не может похвастаться чистотой своих вод.
Маленький буксир – чёрный, с жёлтой рубкой размером ненамного больше собачьей будки, и тонкой, с красной полосой посередине, трубой, из которой валила жирная угольная копоть – тоненько свистнул в ответ и отвалил от высокого борта. Пароход снова прогудел, коротко, отрывисто - и двинулся по судоходному фарватеру в сторону устья, мимо набережных, которых не видно было из-за пришвартованных разномастных посудин.
– Дядюшка Ганс, а что это за слово такое – «Слейпнир»?
– спросил палубный матрос. Он только что закончил смазывать стоящую на полубаке буксира ручную лебёдку и присел отдохнуть на бухту троса. Орудия своего труда - жестянку с перетопленным китовым жиром и жгут из ветоши – матрос аккуратно пристроил между ступней. Не приведи Бог, опрокинешь – шкипер не одобрит. Может и затрещину отвесить, за ним не заржавеет…
– Я сам толком не знаю. – признался шкипер. – Моя младшая, она учится в женской гимназии, в пятом классе, говорила вроде, что-то про коня какого-то древнего то ли героя, то ли короля, только я не запомнил. Да и не всё ли равно? Вечно ты, Альберт, о всякой ерунде думаешь, нет бы делом заниматься!
«Слейпниром» назывался однотрубный грузопассажирский пароход, который их буксир только что оттащил от причальной стенки завода, принадлежавшего судостроительной компании «Howaldtswerke-Deutsche Werft». Здесь строили большие пассажирские и грузовые суда, спускали на воду броненосцы, крейсера и канонерки и для «Кайзерлихмарине», и по заказу других стран, от Бразилии до Китая - но «Слейпнир», насколько было известно шкиперу, подвергся на верфи лишь частичной модернизации. Поговаривали, что пароход перестроили по заказу флота Германской Империи - однако, сегодня на его корме развивался не военно-морской, а чёрно-бело-красный торговый флаг.
Шкиперу уже приходилось иметь дело с чем-то подобным– и тоже здесь, у достроечной стенки «Howaldtswerke-Deutsche Werft». В тот раз это было не грузопассажирское корыто, а быстроходный пассажирский лайнер-трансатлантик «Августа-Виктория», но изменения, которые внесли в конструкцию гамбургские корабелы, были точь-в-точь как те, что производились на «Слейпнире». Из двух мачт оставили одну, соорудили на корме разборный эллинга из дощатых щитов и парусины, а на месте срезанной мачты поставили длинную горизонтальную кран-балку. Кстати, и ход у «Слейпнира тоже неплохой – всего на пол-узла меньше, чем у «Августа-Виктории».
Шкипер и его приятели опорожнили немало кружек тёмного пива, споря, зачем понадобились эти переделки, но так ни до чего и не договорились. Зато они отлично видели, как поднимали на «Слейпнир» длинные, тщательно закупоренные в просмолённую парусину ящики, и как пеклись об их сохранности сопровождающие груз мужчины люди, все до одного с выправкой, наводящей на мысль о военном флоте. Один из грузчиков уверял дядюшку Ганса, что когда они чуть не уронили ящик – сопровождающий обложил растяп отборными ругательствами на русском языке. Шкипер этому верил – из Гамбурга шёл непрерывный поток грузов в русские порты. Правда, он несколько иссяк за последние два-три месяца из-за войны между Россией и Британией. Война эта, хоть и была объявлена, но никак не могла толком начаться, а вот с морским сообщением их Гамбурга в Петербург, Ригу, Гельсингфорс и другие российские порты возникло немало сложностей. Впрочем, гамбургские грузчики, имевшие с этого торгового оборота свою ежедневную кружку пива и порцию сосисок с тушёной капустой, не слишком-то огорчались – торговля по-прежнему шла через шведские порты, где грузы переваливали на русские и финские каботажные суда.
И всё же дядюшке Гансу не давал покоя груз «Слейпнира». Вот и полиции сегодня в порту непривычно много – в точности, как сегодня, когда поднимали на борт загадочные ящики…
Пароход уже скрывался за поворотом реки – сейчас дядюшке Гансу была видна только корма с громоздким эллингом и низко нависшей грузовой стрелой. Шкипер прощально квакнул вслед гудком буксира, и выбросил все вопросы из головы. Возле угольного пирса ждала своей очереди невзрачная, с облупленными в рыжих потёках, бортами баржа, доверху заваленная антрацитом. Дядюшка Ганс недовольно покачал головой и сплюнул за борт – да, для того, чтобы дотащить это ржавое старое корыто до пункта назначения, их буксиру придётся основательно поднапрячь свои далеко не новые механизмы.
– Слейпнир – это, кажется, из древнегерманских легенд? – спросил Никонов. – Какое-то мифическое существо с головой лошади?
– Конь, только восьминогий. – старший помощник поправил воротник кителя. – Личное средство передвижения бога Одина, и порождение другого бога, коварного Локи. В-общем, до нашего Змея Горыныча не дотягивает – тот хоть оседлать себя никому не позволил.
Никонов кивнул. «Слейпнир» стал вторым судном-носителем дирижаблей в Российском Императорском Флоте вслед за «Змеем Горынычем». Построенный, как и его предшественник на гамбургской верфи, он подвергся переделке в соответствии с новыми задачами и уже в море был передан новой команде. Прежний капитан пожал Никонову руку, распил с офицерами бутылку «Мозеля» - и вместе со своими людьми перешёл на пароходик, сопровождавший «Слейпнира» в выходе в море. Сыграли большой сбор; на кормовом флагштоке взлетел и заполоскался Андреевский флаг, и новый дирижабленосец, именуемый с этого момента «Гамаюн» повернул форштевень на вест. Когда он минует траверз маяка Борнриф, что стоит на островке Амаланд, входящем в гряду Фризских островов, то повернёт немного к зюйду. К пункту назначения в двадцати милях к осту от городка Маргит, что расположился в самой восточной точке графства Кент, на оконечности острова Танет. Там должен начаться следующий, главный этап операции, которую в секретных документах Департамента Особых Проектов именовали «Ветер с Балтики».
В эллинге на палубе «Слейпнира» и в сопряжённом с ним трюмном помещении уже вовсю кипела работа. Матросы под руководством боцмана разбирали палубу; внизу уже извлекли из ящиков и собрали гондолу новенького, с иголочки лёгкого дирижабля. Техники и мотористы крепили тросами и сетками пока ещё пустую оболочку «блимпа», крепили на свои места двигатель, топливные баки и прочее оборудование. В дальнем углу трюма, отгороженном перегородкой из листов кровельного железа, шла работа с газодобывательной станцией – засыпали в баки железные опилки, подсоединяли к штуцерам гибкие гуттаперчевые шланги, заливали содержимое баков вонючей кислотой. Вовсю гудели дополнительно установленные на верфи вытяжные вентиляторы – без них едкие пары быстро заполнят помещение, и находиться там станет невозможно.