Точка Боркманна
Шрифт:
– Трудно сказать, – проговорил тот. – В любом случае, нужно дождаться, пока мы получим дополнительную информацию о той драке в баре. Возможно, это всего лишь невероятное совпадение… такое случается на самом деле куда чаще, чем мы представляем. Хотя, возможно, мы напали на верный след.
На несколько секунд воцарилась тишина, и вдруг Мюнстер почувствовал, как вибрирует неподвижный воздух в зале. Полная концентрация внимания, напряженная работа мысли стали почти физически ощутимы. Вдоль позвоночника пробежал знакомый холодок. Неужели дело
– Я свяжусь с Мельником, – сказал Баусен.
– Что будем делать с Мёрк? – спросил Кропке.
Баусен заколебался.
– Что скажете? – проговорил он.
– Мы с Мюнстером поедем к ней на квартиру, – сказал Ван Вейтерен после паузы. – Постараемся поискать там, не выдавая себя…
– Стало быть, пока будем молчать об этом? – спросил Кропке, переводя взгляд с одного на другого.
– Хотя бы некоторое время, – решил Баусен. – Когда это попадет в газеты, начнется ад кромешный.
– Вне всяких сомнений, – согласился Ван Вейтерен.
– Кропке и Мосер! Вам – найти Подворского! – приказал Баусен.
Кропке кивнул.
– Особые указания?
– Нет.
– А Банг? – спросил Банг.
– Банг садится на свой велосипед, едет к госпоже Симмель и выясняет у нее, что ей известно о том взрыве бомбы. И конечно, о Подворском.
– Да? – переспросил Банг с озабоченным лицом.
– Кропке заранее запишет ему вопросы.
– Хорошо, – вздохнул Кропке.
– Новое совещание с отчетами о проделанной работе в шесть часов, – сказал Баусен.
Ван Вейтерен поднялся.
– У вас есть отмычки? – спросил он.
Баусен покачал головой.
– Ну ладно, тогда придется задурить голову консьержу.
Мюнстер скомкал бумажный стаканчик и бросил его в корзину для мусора.
– Разрешите вопрос, – проговорил он. – Разумно ли не бросать сейчас все усилия на поиски инспектора Мёрк?
– Ты имеешь в виду, объявления в СМИ, прочесывание леса и все такое?
– Да.
Баусен с озабоченным видом почесал в затылке.
– Это было бы ошибкой, господин интендент, – твердо сказал Ван Вейтерен. – Думать надо умом, а не сердцем. Если она жива, то жива. Если умерла, то умерла. Может, звучит цинично, но это факт. Ничто не указывает на то, что она лежит сейчас где-то и истекает кровью, нуждаясь в срочной помощи. Мы дадим себе отсрочку в сорок восемь часов – до обеда в понедельник. Если нас все равно ожидает ад кромешный, то нет никаких оснований торопить его наступление…
– Я понял, – вздохнул Мюнстер.
Им понадобилось почти полчаса, чтобы добраться пешком до района Врейсбакк и дома Беаты Мёрк – в первую очередь потому, что Ван Вейтерен нисколько не торопился. Всю дорогу он шел, засунув руки в карманы брюк и подняв плечи, словно мерз в лучах бледного осеннего солнца. Пару раз Мюнстер пытался задавать ему вопросы, но скоро сдался. Очевидно было, что комиссар глубоко погружен в свои мысли и не желает, чтобы его отвлекали. Судя по всему, он понимал, что Мюнстер знает дорогу, поскольку все время шел позади него, упираясь взглядом в его пятки.
После некоторых усилий Мюнстеру удалось отыскать консьержа – желчного старика, от которого исходил стойкий запах пота. Ссылаясь на то, что ведется следствие, а фрёкен Мёрк находится в другом городе по служебным делам, он убедил его впустить их в квартиру.
– Надеюсь, вы скоро что-нибудь предпримете, – буркнул старикашка, окинув их недобрым взглядом. – Не каждый может себе позволить жить неделю за неделей в «Сее Варф».
Ван Вейтерен пробудился от своих размышлений и устремил на него суровый взгляд.
– Будь я на вашем месте, я бы очень осторожно обращался со словами, – прорычал он. – К тому же я бы отправился домой и помылся. Отоприте дверь!
Консьерж молча отпер дверь.
– Спасибо, дальше мы вполне справимся без вас, – сказал Ван Вейтерен.
– Не думаю, что мы тут что-нибудь найдем.
Мюнстер огляделся:
– Почему?
– Потому что у убийцы было предостаточно времени, чтобы приехать сюда и убрать все лишнее.
Мюнстер кивнул.
– Ты ведь бывал здесь, правда?
– Один раз, – ответил Мюнстер. – Что мы ищем?
– Рапорт Мельника, само собой, – сказал Ван Вентерей. – Ее экземпляр рапорта Мельника. Но я готов держать пари на сто гульденов, что мы его не найдем.
– Даже так? – удивился Мюнстер. – Почему же?
– Гм… ты сам прекрасно понимаешь. Где он должен находиться, как ты думаешь?
Мюнстер на мгновение задумался.
– В кабинете, – сказал он. – Она разрабатывала собственные версии по поводу этих убийств. У нее было несколько блокнотов с записями.
– Это здесь?
– Да.
– Стоп, – сказал Ван Вейтерен. – Прежде чем мы начнем рыться… ты не видишь ничего необычного? Никаких признаков того, что посторонний побывал здесь и что-то искал?
Мюнстер внимательно оглядел письменный стол – подставка для ручек, блокноты, телефон, бумаги, все в идеальном порядке, все на своих местах. Книжные полки с бамбуковыми жалюзи, репродукции Кандинского и Шафнера на стенах…
– Нет, – сказал он.
– У этой женщины, похоже, во всем порядок, – констатировал комиссар. – Рапорт должен лежать на письменном столе, не так ли?
– Предположительно да, – ответил Мюнстер.
После десятиминутных поисков Ван Вейтерену надоело, и они покинули квартиру, сказав консьержу, что он может запереть дверь. Старик что-то пробурчал под нос, но, видимо, не решился высказывать свое мнение по поводу сомнительной пользы полицейских для общества.
– Существует только два варианта, – пояснил Ван Вейтерен, когда они вышли на Рейдерс-алле, ведущую обратно к центру. – Либо рапорт лежал у нее в машине, либо убийца побывал ночью у нее дома и забрал его.