Точка невозврата. Волчья кровь
Шрифт:
— Все нормально, не беспокойся. Расскажи лучше, что случилось за это время.
Юноша отрицательно качнул головой, осторожно поцеловал меня в веки и сказал:
— У тебя круги под глазами. И щеки провалились. Так не пойдет! Сейчас что-нибудь сообразим. А пока будешь есть, я поделюсь всем, что знаю.
Пока закипал чайник, больше похожий из-за синей подсветки на летающую тарелку, мой друг готовил сэндвичи.
Я втянула запах свежей ветчины, хлеба и поняла насколько проголодалась. Вот только вместо
— Как моя мама?
Валгус нахмурился и посмотрел на меня внимательным взглядом, словно решая, сколько правды можно сказать.
— Валгус… — выдавила я.
Голос от переживаний сразу сел, и друг поспешил меня успокоить.
— Все нормально, не волнуйся. К ней приходили пс… твои родичи. Они убедили ее, что с тобой все хорошо. Так что в милицию не заявили. Твоя мама даже собиралась забрать документы из школы, но я… уговорил подождать.
Я качнула головой, бездумно откусив еще один кусок.
Мои родичи умели убеждать, уговаривать, пугатьсобеседников. Наши враги поступали еще проще — они владели тем, что люди называют гипнозом.
По телу пробежала волна дрожи — это дрогнула одна из дверей.
Нет! Я не из стаи! Я сама по себе. Мне нет дела до того, что случилось триста лет тому назад! И это не враг.
Когда я снова взглянула на Валгуса, в глазах не осталось ничего от чувств, терзавших мгновение тому назад душу.
— Спасибо!
Валгус улыбнулся, сел рядом и шутливо дернул меня за волосы, стянутые в хвост:
— Я надеялся…. Нет, я верил, что ты вернешься.
Мне стало грустно:
— Врун, я помню, как ты смотрел на меня в лесу.
— Я все равно верил, — твердо сказал парень, — иначе уехал бы.
Есть расхотелось, и я потянулась к юноше.
— Ну нет, — рассмеялся Валгус, — такому большому волку одного бутерброда недостаточно. Жуй, давай! А я тебе еще что-нибудь расскажу.
Я схватила второй сэндвич, куснула его и все-таки не удержалась от вопроса. Глупого, конечно. И самого незначительного из всех, что крутились в моей голове.
— А что нового в школе?
Валгус только плечами пожал: — Не знаю. Не ходил. — Вздохнул: — Мне хватало других забот. Я не сразу сообразил, что случилось, искал тебя вслепую. А псо… твои сородичи хорошо умеют заметать следы.
Уже второй раз напряженные губы Валгуса спотыкались о какое-то слово.
— Как ты нас называешь?
У юноши дрогнули брови:
— Не тебя. Прости, это всего лишь привычка.
— А все-таки?
Любопытства мне не занимать.
— Дичок, я не хотел тебя обидеть. Просто мое племя так привыкло. Так… твой народ зовут уже не одну тысячу лет.
— Как?
— Псоглавые.
Я растерянно моргнула — вспомнился сухой голос училки по истории.
— Ну да, когда-то вы не особо скрывали свои тайны от людей. Вас было больше, и вы никого не боялись. И нас было больше.
Я вздрогнула — все изменилось. Никто не знает, с чего началось, в памяти лишь последствия первой ссоры. От которых наши народы не могут оправиться вот уже много веков.
Почему "псоглавые" я не спрашивала. Лучшие из нас были способны на частичную трансформацию. Те, кто мог контролировать даже биение собственного сердца. Они становились вождями семей. Я потомок одного из них. Непутевая правнучка, потерявшая от любви разум, поступки которой грозят всем ее близким бедой.
Я отложила в сторону бутерброд и сжала кулаки, пытаясь не удариться в запоздалую панику:
— Валгус, что с нами теперь будет?
— Не переживай, что-нибудь придумаю! — тотчас отреагировал юноша.
На красивом лице никаких чувств, кроме спокойствия, и я, глядя на эту невозмутимость, тоже перестала дрожать. Мне даже в голову не пришло задуматься, как следует. А может, это сказались усталость и пережитый стресс.
***
Валгус уступил мне свою кровать, постелив себе на диване. Юноша мог с комфортом устроиться в спальне родителей, но выбрал место, откуда мог видеть меня.
— Хочу, чтобы ты была на виду, — объяснил он.
Мне же и расстояние в несколько метров казалось огромным, хотелось быть еще ближе, чтобы в любой момент прикоснуться и удостовериться — друг по-прежнему рядом. Только разве признаешься в таком желании?
Я кивнула, послушно пошла в спальню, легла и закрыла глаза. Стоило это сделать, как в памяти вспыхнули образы: наливающийся молодой зеленью ночной лес, а в нем черный волк, не сводящий с меня обеспокоенного взгляда. И зверь казался таким настоящим, что я вскинулась и села, широко раскрыв глаза. Сердце снова сбилось с ритма — оказаться там, откуда сбежала, что может быть хуже? Только внезапно остаться одной в пустой квартире.
Я вслушалась в тишину, уловила размеренное дыхание Валгуса, стук его сердца, разглядела спокойное лицо с закрытыми глазами и перевела дух. А потом спустила ноги на пол и задумалась, что делать дальше. Мне мало было видеть Валгуса, мне требовалось чувствовать его, прикасаться. Иначе никак.
И я решилась. Встала, нервно одернула футболку, и сама — сама! — пришла к парню в кровать. Юноша лежал с закрытыми глазами, но не спал, я знала, что не спал — сердце билось часто.
— Валгус… — шепнула. — Мне страшно.