Точка невозврата
Шрифт:
Павел приехал, как и всегда, без двух минут шесть. И как ему удается, живя в Москве, где пробки на дорогах возникают стихийно, и никогда не угадаешь, в каком месте можно надолго застрять, быть таким пунктуальным?
Через окно Татка видела, как он припарковал машину у крыльца и, щелкнув брелоком сигнализации, поднялся по ступеням. Через секунду он уже стоял в дверях, наклоняя голову, чтобы не удариться о косяк. Паша высокий, Татка достает ему едва до плеча.
– Добрый вечер.
Он поздоровался с Виолеттой, и девушка кивнула ему в ответ. Татка схватила сумочку.
– До завтра.
– Пока.
Как обычно Павел выбрал ресторан,
Татка с удовольствием принялась за рыбу. Повар в этом ресторане ее готовит как-то по-особенному, она получается нежной и совсем не сухой. Уже так скоро ужин для них с Павлом Татка будет готовить дома сама, а потом они будут долго сидеть за столом, ведя неспешные разговоры. А для ресторанов останутся выходные. Скорей бы началась семейная жизнь. Конфетно-букетный период затянулся, и Татка хочет продолжения.
Уже начало темнеть, когда они вышли на улицу. Сев в машину, Татка сразу же включила радио. До дома было совсем недалеко, вот только Павел снова выбрал дорогу через этот чертов лефортовский тоннель. Ну понятно, так же намного короче, а она помнит, что должна хорошенько выспаться. Да только не любит Татка здесь ездить. Разумного объяснения этому нет, разве что у нее скрытая клаустрофобия и ограниченность пространства вызывает в ней беспокойство. Скорей бы уже закончилось это беспрерывное мелькание маленьких красных огоньков и массивных железных дверей с ручками во всю ширину и нанесенными масляной краской яркими номерами.
Внедорожник, подаренный Павлу родителями, не торопясь двигался в правом ряду, держа приличную дистанцию до впереди идущей машины. Пашка вообще очень аккуратно водит машину, никогда не превышает скорость, не пересекает сплошную разметку, в пробках не выезжает на обочины.
Сидя рядом с ним на переднем пассажирском сидении, убаюканная ровным гулом двигателя, Татка строила планы их будущей совместной жизни, и не заметила, как вдруг тяжелый, груженый какими-то объемными железными деталями, прицеп идущего чуть впереди по крайней левой полосе тягача несколько раз вильнул, и неожиданно отделившись от машины, по инерции продолжая движение, начал заваливаться на бок, подминая под себя находящиеся в соседних рядах машины. Со всех сторон послышался визг тормозов. В относительно плотном потоке машин началась неразбериха. Прицеп пролетел через все три полосы и остановился, уперевшись в стену, своей массой просто размазав по ней машину, в которой находились Павел и Татка.
Все случилось так быстро, что они даже не успели понять, что произошло. Татка лишь услышала визг тормозов и, повернув голову на звук, увидела, как на их машину надвигается что-то огромное, закрывая от них желтоватый свет ламп. В следующую секунду она почувствовала удар, и страшная боль пронзила ее тело, а потом все эти лампы вдруг разом погасли, и она потеряла сознание.
Прицеп лежал, одним боком уткнувшись в стену тоннеля, перегородив две полосы из трех, подмяв под себя три легковушки. Четвертый, темный внедорожник был зажат между стеной и упавшим прицепом. Внедорожник был сильно поврежден, так что даже невозможно было угадать марку машины.
Последнюю полосу занимал остановившийся тягач, вокруг которого бегал очумевший от всего произошедшего водитель, пожилой низенький мужчина с темными, пропитавшимися машинным маслом руками. Он все время выкрикивал одну и ту же фразу.
– Я не виноват! Ребята, как же это? Почему же так? Ну почему он отцепился?
Он явно был не в себе. Вокруг него сгрудились оцепеневшие, растерянные от всего произошедшего водители машин, чудом не попавших под смертоносный прицеп.
Из одной из пострадавших машин выбрался молодой парень. Все его лицо было залито кровью. Прикрывая рукой рваную рану на лбу, он обошел машину и принялся нервно дергать дверь пассажирского сиденья, пытаясь помочь своей спутнице. Ее стоны были слышны даже через закрытые окна. Еле держась на ногах от большой потери крови, парень с остервенением дергал ручку заклинившей двери. По его руке, прижатой ко лбу, медленно стекала струйка крови. Его действия словно растопили лед, сковавший людей, и ему на помощь бросились окружающие. Они выбили стекло, пытаясь помочь женщине. Наконец пострадавшую удалось вытащить, и ее уложили прямо на асфальт. Она была сильно поранена, но в сознании и только истерически всхлипывала.
Вокруг толпились растерянные водители других машин. Подходили все новые и новые люди. Толпа быстро разрасталась. Некоторые, нервно переминаясь с ноги на ногу, переговаривались между собой, выясняя причину случившегося:
– Перегрузил он прицеп, вот его и повело на скорости.
– Или не закрепил как следует.
– Да, впаяют теперь бедолаге, натворил дел.
– Это точно. И себе всю жизнь загубил и людей угробил. Вон, какая каша!
– И ладно бы пьяный был, а то просто по глупости. Надеялся, что пронесет. Но с законами природы не поспоришь. Стольким людям жизнь испортил. Как теперь жить-то с таким грузом?
– Как топливом воняет, скажи там всем, чтобы не курили, а то взлетим на воздух.
Молодой парнишка, ставший свидетелем произошедшего, достал мобильный телефон и принялся снимать покореженные машины и перевернутый прицеп тягача, пытаясь поймать в кадр пострадавших людей, но на него тутже шикнули и он стыдливо спрятал трубку в карман. В воздухе стоял запах пролитого бензина и человеческой крови, из поврежденных машин слышались стоны остальных пострадавших. Очевидцы аварии, как могли, старались им помочь, бестолково суетясь вокруг кучи металла, в которую прицеп превратил автомобили. Из пробитого бака иномарки на асфальт выливалось топливо. Позади места аварии собралась большая пробка из машин, напрочь перекрыв движение.
Кто-то по мобильному пытался дозвониться в МЧС и «скорую». Наконец прибыли спасатели. Кое-как пробравшись сквозь толпу, они споро принялись за работу, доставая из покореженных машин трупы и пострадавших. Еще минуту назад царивший здесь хаос превратился в слаженную операцию по спасению пострадавших. Спасатели действовали очень согласованно и быстро, лишь иногда перебрасываясь парой слов. В ход пошли большие ножницы, разрезая металл кузовов. Дольше всего пришлось возиться с машиной Павла. Она была наглухо зажата между стеной и прицепом, и пришлось ее буквально разрезать пополам. Наконец спасатели добрались до людей.
– Вроде живы! Даже не вериться! Скорей носилки, нужно срочно доставить их в больницу!
– Врача сюда, быстро!
Люди в белых халатах как очумелые носились между ранеными. Кареты скорой помощи, кое-как пробиваясь сквозь плотную толпу машин, все прибывали. Свет от проблесковых маячков на их крышах нервно метался, отражаясь от мрачных стен тоннеля, отбрасывая зловещие блики на лица спасателей, врачей и случайных свидетелей трагедии, волей-неволей вынужденных томится в ожидании. Побросав свои машины, водители, застрявшие в пробке, сбились в кучу поодаль, наблюдая за тем, как пострадавших грузят на носилки, закатывают в машины и те, взревев сиренами, уносятся в ближайшие больницы, куда по тревоге уже вызвали всех ведущих врачей.