Шрифт:
Все события, имена, фамилии, названия мест, фирм и товаров выдуманы автором. Любое совпадение с реальными событиями является случайностью.
Прозрачным облачком, круг за кругом, увеличивая амплитуду пугающе огромной, просто гигантской спирали, она двигалась над планетой Земля, легко, словно пушинка – да она и была всего лишь дымкой, маленьким сгустком пульсирующей энергии – преодолевая наслоенные один на другой тонюсенькие невидимые глазу параллельные слои атмосферы, похожие на тонкие плёночки, словно сотканные из прозрачной паутины трудолюбивыми крохотными паучками, представляющие собой одно сплошное целое, называемое
Она старалась не думать о том, что видела под собой. Потом у нее еще будет на это время. Сейчас же всего одно желание двигало ею – своими глазами увидеть все, о чем рассказывал ей Тео, понять, прочувствовать…
Вот где-то под ней, далеко внизу, в голубой дымке предутреннего тумана мелькнули знакомые улицы любимого города, такие родные и привычные. Когда-то, когда и она жила там, они выглядели именно так. И совсем так же занималось раннее летнее утро. По залитым солнцем тротуарам спешили на работу люди, шумели проносящиеся мимо машины, гомонила детвора, спешащая в школу… Все то время, что прошло с момента ее… – слово никак не подбиралось, потому что она так и не смогла смириться с тем, что с ней произошло – но память не смогла забыть, как когда-то она была счастлива там, внизу. Когда-то…
Когда-то она была частью этого города, этой суеты, той земной жизни, в которой все было так привычно и понятно. Жизнь казалась такой длинной, бесконечно длинной, и впереди было так много времени…
Отогнав воспоминания, она двинулась дальше, мимо разгула перестроечных времен с августовским путчем девяносто первого года, когда улицы были забиты толпами разношерстного народа, наполнены запахом гари и звуками выстрелов, криками сотен голосов. Мимо времен застоя, с их неспешным, неторопливым укладом жизни, с веселыми праздниками и многолюдными демонстрациями на первое мая и седьмое ноября.
А внизу уже пролетали в обратном отсчете годы Великой Отечественной. Земля под ней скрылась от глаз за пеленой огня и едкого дыма. Ее обдало тошнотворным запахом крови и страданий, почти оглушило от звуков рвущихся снарядов.
Наконец это ужасное время осталось позади. А внизу уже был тридцать седьмой с голодом, ночными арестами, животным страхом миллионов людей и массовыми расстрелами. И снова война, на этот раз гражданская. Красноармейцы на баррикадах, конные отряды.
События сменяли друг друга, как маленькие стеклышки калейдоскопа, которые при каждом повороте складываются в новый узор. Как будто она в обратном порядке листала школьный учебник истории, состоящий из множества красочных цветных картинок.
Вот уже пошли годы правления Екатерины Великой, такие противоречивые и беспокойные. Открытие первого университета и принародные казни неугодных. Промелькнули петровские верфи с похожими на скелеты гигантских животных остовами кораблей, тяжелое, изнурительное строительство города на Неве, которому выпала честь сделаться пусть и лишь на время столицей Великого Государства и парады потешных войск. Времена Ивана Грозного, монголо-татарское иго, образование Руси из разрозненных, опустошенных, ослабленных войнами отдельных княжеств.
Красочный учебник все перелистывал страницы, словно шпаргалка для нерадивого ученика.
Картинки внизу все ускорялись, превращаясь в вихрь цветов, звуков. Вот мелькнули огни первобытных костров, на которых древние люди жарили мясо убитых мамонтов.
А потом она и вовсе перестала различать что-либо. Она просто летела все дальше, назад, туда, где зародилась человеческая цивилизация, чтобы увидеть своими глазами тот момент, когда началось все это. Или даже еще раньше? Что же она там увидит? Прав Тео, или все-таки все его рассказы просто красивые сказки?
Картины, проносящиеся внизу, напоминали дивную сказку, но она не замедляла свой полет. Не сейчас. У нее еще будет целая вечность, чтобы посмотреть все это. А сейчас нужно торопиться. Она должна все увидеть сама. Зачем? Она пока не понимала. Просто хотела увидеть, чтобы убедиться, что все это правда, что Тео не соврал…
Она чувствовала, что то, к чему она так стремилась, уже близко. От быстрого движения она не сразу поняла, что вокруг все изменилось. Она словно влетела в густое, плотное облако, и сразу стало тяжелее дышать. Атмосфера до краев была заполнена тяжелой пульсирующей энергетикой, словно внизу сконцентрировались миллионы людей, источающих весь спектр эмоций. Только люди эти не были счастливы, и поэтому сгусток энергии не был светлым, от него веяло ледяным холодом, пустотой и какой-то щемящей тоской одиночества и страха. И по мере продвижения его плотность лишь увеличивалась.
Но она старалась не обращать на это внимания. Скорее, вперед, вернее назад, к истокам цивилизации. Вот и момент, к которому она так стремилась. Она замедлила свой ход, всматриваясь вниз, стараясь все подробно разглядеть… Невероятно! Из рассказов Тео она знала, что там увидит и все-таки была поражена всей мощью трагедии, которая разворачивалась сейчас перед ее глазами.
Глава I. Путь к бессмертию
2008 год, Москва
Далеко-далеко, насколько хватало глаз, простиралось бескрайнее золотистое поле, засеянное колосьями пшеницы. Тут и там мелькали голубые пятнышки васильков. Татка, как в детстве, когда они с мамой ходили на речку, протекающую в километре от их небольшого городка, бежала по этому полю, раскинув руки, чувствуя на лице теплый летний ветерок, ощущая себя птицей, свободной от земного притяжения. Вот еще немного, и она взлетит, поднимется высоко-высоко, и увидит за прибрежными деревцами блестящую на солнце воду.
Но вместо этого впереди вдруг появляется пропасть, дна которой Татке даже не видно. А она так быстро бежит, что вряд ли успеет остановиться. А край глубокой расщелины уже близко, и она напрягает все мускулы, чтобы удержаться, не совершить роковой шаг, за которым возврата уже не будет. Она слышит, как мама что-то кричит сзади, но слов не разобрать из-за шума ветра, который внезапно стал таким сильным и словно подталкивает Татку к краю. И вот уже пропасть совсем близко, и даже стало видно мутный стремительный поток на дне глубокого ущелья, своим ревом перекрывающий шум ветра в ушах, все сметающий на своем пути. И она уже на самом краю. Еще немного и она полетит вниз, потому что схватиться не за что…
Татка открыла глаза. Это был всего лишь сон. Но такой яркий. Как колотиться сердце, просто готово выскочить из груди. Девушка глубоко вдохнула, стараясь успокоиться, и посмотрела на будильник. И, словно ожидая ее взгляда, тут же раздалась звонкая веселая трель.
Татка любила раннее утро. С самого детства она привыкла просыпаться еще до того момента, как мама входила в детскую, чтобы разбудить ее в школу. Не открывая глаз, она лежала в постели, чувствуя на лице лучи ласкового солнышка, попадающие в комнату сквозь незанавешенное окно. Шторы она почему-то тоже никогда не задергивала.