Точка опоры. Магический роман
Шрифт:
– Дрейк… – Эстия вздохнула. – Что-то происходит, я не пойму, что…
Селена молча кивнула. На коврик легли две карты – Принцесса Мечей и Рыцарь Жезлов. А затем, в закрытую, три ряда карт между ними.
– Давай смотреть… Так… – она открыла нижнюю пару карт, а затем, нахмурившись, все остальные. – Хм… Эстия, а действительно, что у вас происходит?
– А что говорят карты? Всё плохо? – Эстия пододвинулась поближе.
– У тебя – да. У него – нет.
– Это как? – растерялась девушка.
– Мне тоже интересно, – проворчала Селена. – Смотри. В основе ваших текущих отношений –
Эстия кивнула.
– Да. Он такой странный стал. Недели полторы, как я заметила. Он нервозный, но заботится. Но как-то… Как о собаке, понимаешь? – она взглянула на Селену. – Покормить, выгулять, поиграть. Командам обучить. И пойти жить. Я как будто вещь… Безгласная, – она махнула рукой на лежащие около её аркана мрачные карты. – Не могу понять, в чём дело. Он был другим раньше, он чувствовал меня… Хотя, Морели, вроде, не умеют… – она была мрачна и растеряна. – И, да, мне так хочется, чтобы меня понимали, – вздохнула девушка.
Пепельноволосая чародейка качнула головой. Рядом с открытыми картами легли ещё 6 закрытых.
– Посмотрим, что в вашей жизни творится за пределами отношений. Так, у тебя тут… – Селена перевернула все три карты. – Хочешь опереться на созвучие, единство, слияние, – она показала на аркан Алхимии. – Сама себя жалеешь, вон, Принцесса Чаш тут болтается. А думаешь о том, как бы всё сохранить, да как бы стать прям-таки женщиной-женщиной…
Эстия механически кивнула.
– Так и есть. Я в раздрае. Мне кажется, что я не делаю чего-то важного… Но у меня нет сил быть нежной… А что у него?..
– Хм… – Селена перевернула карты Дрейка. – Он тоже хочет опираться на синергию, на контакт с кем-то – 3 Жезлов тут…
– У него кто-то есть, да? – вдруг тихо спросила Эстия, рассматривая карты. – Средний аркан – это ведь события? В его жизни уже есть какая-то Королева Мечей? Это с ней синергия? И думает он о… Карта Сила… Это же про сексуальность, вожделение, страсть… – она неотрывно смотрела на Селену.
– Научилась, ишь ты, – проворчала та. – Эстия, это пока у него только мысли. Реальной измены тут нет, – твёрдо произнесла она, коснувшись линии этих карт. – В отношении тебя он чувствует себя хозяином положения, главным. А относительно этой мадам он раздумывает о горизонтальном продолжении отношений, похоже, – вздохнула она. – Но это не означает, что всё так и будет… Может, просто мечты…
Эстия слегка улыбнулась.
– Госпожа Летиция меня предупреждала, что у Морелей измены в крови… Похоже, начинается. Я становлюсь деталью интерьера, а он ищет страсть на стороне… – она смотрела в пустоту.
– Ты, главное, сейчас не делай резких движений, – Селена была напряжена. – Понаблюдай. Уйти всегда успеешь. А разрушенные отношения обратно не соберёшь…
– Знаю. Я посмотрю… Может, всё не так уж и плохо…
– Эстия, – чародейка окликнула девушку. – Ты – Мечи, не Чаши. А, судя по раскладу, идёшь в Чаши – в эмоции, чувства. Пытаешься быть такой – эмоциональной. Но это не твоё. Мечи – они разумные, чёткие…
– Холодные, – Эстия бледно улыбнулась. – И от них уходят к эмоциональным, или страстным, или ещё каким-то, да?
– Кто-то уходит, а кого-то взашей не прогонишь. Ты не сможешь всю жизнь притворяться Чашами, если ты Мечи. Лучше даже не начинать, – она смотрела строго.
– И что тогда? Довольствоваться ролью жены наследника рода Морель?!
– Может, да. Может, нет. Но лгать себе и ему, нося маску – это наихудшее решение.
– Я устала от масок, ты права. А как без них – не представляю… Понимаешь, – она вдруг остро посмотрела в глаза родственницы, – он давно ещё сказал, что Морели не понимают любовь, не ищут её. Значит, её и нет между нами.
– И всё же он тебя не бросил, узнав про болезнь. И сказки тебе читает, – возразила Селена. – Может быть, он боится слова «любовь», но сам по себе умеет испытывать нежные чувства?
– Умеет, но недолго? – она вопросительно посмотрела на тётю. – У меня ощущение, что тогда, после подвала, – её взгляд стал расфокусированным, – мы с ним были сами не свои. Обострённые чувства, истерика какая-то. Мы выжили чудом. Кошмар закончился. И всё остальное казалось таким несерьёзным, таким исправимым. А потом мы пришли в себя, – она смогла взглянуть в глаза Селене. – И как будто здраво увидели всё, что произошло…
Селена вздохнула. Кот следил за птицами, глядя в окно.
– Увы, Эстия, это возможно. Когда мы расстроены сильно и когда сильно рады – в этих состояниях нельзя ничего обещать, нельзя планировать. Экзальтация – самый страшный враг и рассудка, и интуиции.
– Может, я ему напоминаю тот день? – тихо спросила ведьма.
– Возможно. А он тебе?
– Мне стало тяжело с ним, – она опустила взгляд. – Мне стало никак. У нас нет общих тем, интересов. У нас из общего – только брачный контракт да воспоминания о подвале. И, знаешь, меня кое-что беспокоит… – она нахмурилась.
– Что же? – склонила голову Селена.
– Я не знаю, любит ли он пироги с вишней.
Волшебница внимательно посмотрела на девушку.
– Я не знаю, нравится ли ему латынь. Не знаю, умеет ли он делать кораблик из бумаги. Не знаю, какой пантеон богов ему ближе. Не знаю, какие разделы магии ему тяжело давались. И во что он играл в детстве – я тоже не знаю.
– А он? Ему что-то про тебя известно?
– Что я больна и что люблю кофе, – грустно улыбнулась она. – Прошлое он не любит обсуждать, считает, что это бессмысленно. А в настоящем у меня слишком мало интересного. Получается, – она была задумчива, – мы так и остались династической парой. Чужими людьми… А то, что вроде было тёплого… Это ведь даже не влюблённость, – Эстия как будто начинала что-то понимать. – Это была жалость… – она в ужасе посмотрела на тётю. – Он умирал – я страдала за него. Потом я мучилась – он ухаживал. Какой ужас. Я думала, это хотя бы гормоны…