Точка опоры
Шрифт:
— У нас нужда в корреспонденциях рабочих.
— Понимаю, на подверстку всегда требуются маленькие заметки. А теоретические статьи?.. Одним словом, мы готовы договориться о сотрудничестве.
— Уж не собираетесь ли вы перейти в стан «ортодоксов», как любили выражаться?
— Боже упаси! — Петр Бернгардович сложил ладони вместе, будто католик на молитве. — Был и остаюсь ищущим марксистом.
— Не в той стороне ищете.
Нина Александровна чуть не вскочила со стула, Струве потряс склоненной набок головой,
— Владимир Ильич, я думаю, мы выслушаем до конца.
— Вы совершенно правы, Александр Николаевич. Пожалуйста, Петр Бернгардович.
Струве встал, как оратор на собрании. Подчеркнув, что «святое дело освобождения России от ига царизма должно объединить все прогрессивные силы», предложил совместно выпускать здесь, за границей, но для России ежемесячное «Современное обозрение». Книжками листов по пять. При этом, чтобы не отпугивать читателей, на обложке не должно стоять ничего социал-демократического. Основной материал он и Туган-Барановский будут присылать из Петербурга.
«Материал из Питера… Соблазнительно». — Владимир Ильич переглянулся с Потресовым и Засулич, сказал Струве:
— Ваше предложение мы можем принять при двух условиях: если «Современное обозрение» явится приложением к «Заре» и если материал, поступающий от вас, Петр Бернгардович, вы позволите использовать для «Искры».
— Едва ли может пригодиться. Вашу «Искру» многие в России хотели бы видеть популярной газетой.
— Она прежде всего марксистская газета. И мы охотно будем использовать для нее то, что подойдет.
— Благодарю покорно! — поморщился Струве и снова сел, на этот раз забыв откинуть фалды. — Пользуясь моим материалом, вы в своей газете, более оперативной, как я полагаю, начнете разделывать меня — э-э — под орех. — Побарабанил пальцами по столу. — Ну, нет. Не для этого я приехал. — Пошевелил бороду. — По дороге сюда лелеял план о совместном выпуске брошюр. И могу сказать: одна рукопись у нас уже готова к отправке в типографию.
— Какая же? О чем?
— А к чему это знать? — Нина Александровна, побагровев, глянула из-под бровей. — Если бы мы договорились в принципе… А так — пустой интерес с вашей стороны.
— Брошюры — это заманчиво, — поспешил на выручку Потресов.
— Надо с Жоржем посоветоваться, — сказала Вера Ивановна.
— Вот это другой разговор, — подхватила Нина Александровна, успокаиваясь. — По-деловому.
— Посоветуемся со всеми. С Павлом Борисовичем. С Юлием Осиповичем. Он обещается приехать в ближайшие недели. А пока, — Владимир Ильич обмакнул перо в чернила, — все запишем по пунктам.
— Мы предлагаем сотрудничество как равноправные стороны.
— Какие же? С одной стороны, «ортодоксы», а с другой?
— Демократическая — э-э — оппозиция, если вам это
«Он убедил себя в нашем бессилии и диктует нам условия сдачи. Вот нахал! — У Владимира Ильича прорезалась меж бровей резкая черта. — А наши добряки подымают руки, выкидывают белый флаг. Возмутительно!»
— Пусть не пугает вас слово «оппозиция», я же подчеркнул «демократическая», — продолжал Струве и ткнул пальцем в полуисписанный лист. — Наличие оппозиции всегда благотворно. Это вам подтвердит — э-э — любой парламентарий, скажем английский.
Тут не выдержала даже Вера Ивановна, бывавшая в английской палате общин на галерее для публики, ее большие серые глаза вдруг потемнели, как темнеет небо, когда с потрясающей быстротой надвигается грозовая туча, и голос зазвенел оглушающе резко:
— Ну, знаете, вы перешли все границы. — Вера Ивановна вскочила, кинула смятую сигарету в угол и рубанула воздух рукой, как секирой. — Не считайте нас такими наивными. Мы против оппозиции типа английского парламентаризма… У нас своя дорога…
Когда она утихла и провела рукой по усталому лицу, Владимир Ильич весомо опустил ладонь на стол:
— Могу добавить: «Искра» не пойдет на уступки.
— Мы подождем, — горделиво вскинул голову Струве. — Подождем, что скажет Георгий Валентинович.
— Вот с этим я согласна, — утихомирилась Вера Ивановна. — Для всех нас важно знать мнение Жоржа.
— Конечно! — обрадовался Струве, кончиком языка провел по губам. — А теперь бы нам всем вместе…
— Хорошо поужинать, — закончила за него Нина Александровна и перевела взгляд на Владимира Ильича. — Только всем. И без протокола, понятно.
Первой встала Вера Ивановна и, кивнув на Потресова, начала уже тихим и мягким голосом, который она сама называла птичьим, рассказывать петербургской гостье, что Александр Николаевич знает недорогой ресторанчик с хорошей кухней.
— Как видите, Peter von Struve, — улыбнулся Владимир Ильич с острой лукавинкой в глазах, — в этом наше с вами мнение полностью совпадает. И я готов дать слово, что не буду портить вам аппетит политическими разговорами.
На улице Потресов взял Ульянова под руку и тихо напомнил:
— У него деньги. На них можно наладить пересылку «Искры».
— Деньги?! Деньги, положим, не его, а Теткины. Она и так не откажется поддержать нас. Да и помимо нее можем достать. Вы не волнуйтесь.
Струве, идя между двух женщин, втолковывал Вере Ивановне:
— Для газеты материал я позволю использовать только с нашего разрешения. В каждом отдельном случае.
— Но, Петер, мы же скоро вернемся в Петербург, — напомнила Нина Александровна.
— Оставим своего — э-э — представителя. В крайнем случае, я могу согласиться на аккуратнейшую переписку по поводу каждой статьи, каждой заметки.