Шрифт:
Есть в нашей жизни такие события – я называю их точки отсчета – которыми начинаются какие-то этапы. Например, ехал на машине, сбил собаку. Пока помогал хозяйке везти ее в лечебницу, переживал вместе с ней, покупал лекарства, колол уколы, потому что сама девушка иголок до жути боялась… В общем, потом вынужден был жениться как честный человек. Не на собаке, естественно. Или поехал в лагерь, потому что родители заставили, там познакомился с тусовкой ролевиков, которая потом плавно перетекла в реконструкцию, и вот ты уже поступаешь на истфак, потом уезжаешь по обмену в Сорбону, там знакомишься с очаровательной француженкой и сам не замечаешь, как становишься гражданином Франции и отцом двух кошмарных созданий. Или зашел в школе
Если хорошо подумать, наверное, каждый вспомнит такую точку, когда жизнь повернула именно в эту сторону. Мне и думать не надо, я помню даже число – 25 апреля 2012 года. Именно тогда я пытался пересдать промежуточный зачет по Информационным технологиям в экономике, но, как и в первый раз, не мог не только решить ни одной задачи, но даже понять, что вообще от меня требуется. Один за другим разошлись все остальные двоечники, а я все пыхтел над своим листочком, надеясь непонятно на что. Да, я не очень шарю в этих всех множествах, вероятностях и процентах, уж простите. Но я и поступал вообще-то на менеджмент, а не на математику. И это подстава с их стороны – впихивать в программу обучения столько математики. На первом и втором курсах я каким-то чудом сдал, но эти экономические задачки… От одних формулировок мозг кипит. Какая нахрен дисперсия? Частотное распределение, серьезно? Используйте инструмент "подбор параметра", где, черт возьми, его берут?
– Ну хоть средний размер покупки Вы можете посчитать, Князев? Это же начальная школа!
Это я смог. Правда, после того как мне прямым текстом объяснили, что требуется среднее арифметическое. Нафига вот так все усложнять? И знаете – я не виноват, что в нашей сельской школе учителя математики не было. То есть абсолютно. Вела то физичка, то географичка, то вообще кто придется. На ЕГЭ нам сами учителя втихушку помогали, иначе не сдал бы никто. Я думал – попрощался с ней навечно. А тут такой сюрприз – то какие-то теории вероятностей, то информационные технологии. Не выбирал я это, не выбирал, понимаете? Надо было на филфак идти.
– Что мне с Вами делать, Тимофей?
Я вздрогнул. Преподы никогда нас по имени не называли. Да у них и нет имен в ведомостях, только инициалы. Я попытался сделать смиренное лицо. Промежуточный зачет был допуском к основному экзамену, и мне кровь из носу нужно было его получить.
– Даже если я сейчас поставлю допуск, как Вы собираетесь сдавать экзамен?
– Петр Алексеич, я все выучу!
– Да Вам не учить надо, а понимать! Вы же элементарно процент от числа посчитать не можете. Уж про число с процентом я и вовсе молчу. Вы как квартиру покупать собираетесь? Машину? Вы даже деньги в банк нормально положить не сможете. Не дай бог, на работу устроитесь, фирма же разорится. Мы тут не математические абстракции разбираем, а реальные бизнес-задачи!
Да уж, с процентами у меня всегда был полный швах. Я преданно посмотрел Петру Первому в глаза.
– Что мне сделать, чтобы допуск получить? Хотите, я Вам помогу чем-нибудь? Что-нибудь напечатаю?
Он холодно на меня посмотрел.
– Князев, я инвалид только на ноги, с руками, слава богу, все в порядке.
– Извините, я не в этом смысле…
Старушка Ираида Михайловна, которая вела у нас математику на первом и втором курсах, всегда просила меня помочь с какими-нибудь учебными материалами. Сама она компьютер разве что включить могла. Выключить уже не могла. То есть могла, но исключительно кнопочкой on/off с потерей всех несохраненных (это обязательно) данных.
– Вы ведь гей, Князев?
Я поперхнулся. (Чем, интересно?) Старушка мгновенно выветрилась из головы. Он что – гомофоб? Поэтому меня валит?
– Какое это имеет отношение…
– Да не паникуй ты так, – насмешливо сказал он, переходя на панибратское "тыканье". – Натурой не хочешь расплатиться?
Я вспыхнул и опустил глаза. Нет, не хочу. Не хочу, но расплачусь, как ни прискорбно это было осознавать. Потому что иначе – армия. Мне очень нужен этот зачет. А потом еще экзамен. Он же инвалид, минетом мы обойдемся, ведь правда?
Петр Алексеевич вдруг захохотал.
– Тимофей, ты так громко думаешь, сейчас сюда все наши дамы сбегутся советы давать. Вынужден тебя разочаровать – все будет не так, как ты себе напридумывал.
Я сник совсем. Что ему от меня нужно? Может, он извращенец? Копрофаг? Садист? Некрофил? Последнее мне особенно поможет справиться с экзаменами, несомненно. Зато от армии откошу гарантированно.
– Посмотри на меня, – приказал он. (Доминант?) Я послушно поднял глаза. – Нет.
– Что "нет"?
– Все, что ты сейчас подумал, – нет.
– Откуда Вы знаете, что я подумал?
– Я точно знаю, о чем ты не думал. Давай возьми себя в руки и успокойся. Я не собираюсь заниматься с тобой сексом ни в какой форме.
– Тогда… что Вы имели в виду?
– Хочу тебя кое-с кем познакомить. И, опережая твой вопрос, – нет, я не буду на вас смотреть.
Вопрос-то он, может, и опередил, но вот подумать и даже в красках представить я вполне успел. Познакомить… Познакомить? Ах, познакомить! Я начал понимать. Хочет подложить меня под какого-то своего дружка-извращенца? Павел Алексеевич закатил глаза.
– Тимофей, прекрати думать, пожалуйста. Ты совсем не умеешь этого делать, уж извини. Он такой же парень, как ты, ну, может, поумнее чуть-чуть. Я хочу, чтобы вы просто познакомились. Пригласи его куда-нибудь, поговори. Понравитесь друг другу – хорошо, не понравитесь – можно просто общаться, встречаться иногда. Принуждать тебя никто ни к чему не станет. Я за это поставлю тебе допуск. А если продержишься два месяца, там и экзамен подоспеет.
– И кто он такой?
– Мой сын.
Зачем это было нужно Петру Алексеевичу, я узнал гораздо позже. Тогда меня это не интересовало. Почему? Да по всем причинам на свете. Во-первых, я был несказанно рад возможности получить допуск хотя бы таким образом, потому что выучить мне не светило, я это прекрасно понимал. А уж если вспомнить, что я себе успел надумать (и мысленно согласиться на это), то и вовсе выходило, что мне даже повезло. Во-вторых, мне как-то стремно разговаривать на такие темы с взрослым человеком и к тому же моим преподавателем. Нам всем в детстве какие-то предохранители в мозги вживляют, что с педагогами нужно обращаться уважительно и осторожно, как с душевнобольными, иначе всем хуже будет. Ну и в-третьих, я просто не думал тогда ни о причинах, ни о следствиях, потому что был тупой, чего уж там скрывать.
Вы вообще не подумайте, что речь пойдет о том, что меня, бедного деревенского мальчика, охмурили ксендзы, запудрили мне мозги и заставили заниматься всякими непотребствами. И также не подумайте, что это история о каком-нибудь супермене, который ловко разрулил все свалившиеся на него проблемы, сразил всех врагов и в конце целуется со своей любимой на фоне заходящего солнца. Нет. Это исповедь мудака, лоха и чмошника, роскошный экземпляр которого я в то время из себя представлял. Я учился не ради знаний или профессии, а чтобы откосить от армии. Я пил пиво вечерами в общаге с такими же придурками, как я. Они пафосно звали меня Тимоти, и мне казалось, что это круто. Я ничем не увлекался. Я нигде не работал и жил на деньги, которые давали родители. Я трахался с разными девчонками и парнями, если они хоть немного заинтересовывали меня. Я понятия не имел, что со мной будет по окончании учебы. И таким бы я и остался, если бы Петр Алексеевич не сделал мне тогда это непристойное предложение.