Точка входа
Шрифт:
– Попробуем-ка на тебе эту штуку использовать.
С кончика сигары сорвался тонкий луч, порхнул по вышитым одежкам, переместился на фарфоровое лицо, проник в левый глаз. В голове у проводника что-то щелкнуло.
– Доложи обстановку, – приказал Алекс.
– Местонахождение: локация 5.15, – жестяным голосом сказал проводник. – Опасность: умеренная. Доступные варианты выхода анализируются.
Алекс убрал сигару.
– Так-то лучше.
Мелисанда посмотрела недоуменно.
– Что это?
– Подарок
– Полезная, – задумчиво повторила Мелисанда, не спуская глаз с сумки, куда Алекс упрятал сигару. – А что она еще умеет делать?
Алекс пожал плечами.
– Не успел ознакомиться с подробной инструкцией. Сказали, универсальная отмычка.
Проводник снова ожил.
– Варианты выхода из локации. Количество: один. Вероятность прохождения: семьдесят процентов.
– Покажи направление, – приказал Алекс.
Впереди, за грядой холмов, у самого горизонта повисла еле заметная пульсирующая точка.
– Видишь, как все просто, – обернулся он к Мелисанде. – И вероятность семьдесят процентов. Не плохо. Пошли.
Он двинулся вперед.
– Семьдесят процентов означает, что в одном случае из трех мы не пройдем, – сказала Мелисанда.
– Оптимистичнее, детка. Что за настроение?
Она молча поплелась следом, хмуро разглядывая спину Алекса и напряженно думая о чем-то своем.
Глава 6. У бешеной макаки.
Битый час они плелись по выложенной щебнем дороге, отвлекаясь на мелких зверьков, то и дело выскакивающих из-под кустов. Зверьки явно представляли собой плоды фантазии крайне безумного дизайнера. У них было разное количество ног и голов, разная степень уродства и разные манеры нападать. Некоторые из них просто клацали зубами, другие убегали сразу же после того, как Алекс вытаскивал тесак.
Однажды они наткнулись на выложенную из камней стену, которая преграждала дальнейший путь. Рядом скучал подслеповатый старичок с лукошком – примитивный нонплеер из разряда «принеси – открою».
Нонплеер заявил, что освободит дорогу, если получит шесть отрубленных голов бродящих неподалеку гоблинов. Пришлось тащиться на ближайший холм и рубить головы верещащим гоблинам. Когда Алекс высыпал головы перед старичком, тот взмахнул лукошком и испарился вместе со стеной.
– Ты заметил, что ни выполнение квестов, ни убийство монстров не прибавляют опыта? – спросила Мелисанда.
Раньше Алекс об этом не задумывался, но сейчас вспомнил, что даже эпичные битвы с волколаками и хвостатыми бабами действительно ничего не изменили в его характеристиках. Собственно, у него даже шкалы опыта не было.
– Ничего удивительного. Игра не настроена. Бета-тестинг же.
– Какой смысл тестировать игру, где даже прокачки нету?
– Ну, не знаю. Может у других она была? Глюкнуло же все.
– Может. А может так и было задумано. Игра без прокачки.
– Кому понравится игра без прокачки? Это ж половина удовольствия теряется, как минимум. Где кайф от распределения очков после очередного уровня? А персонаж? Выбор спецификации? Навешивание плюшек?
– Плюшки наверняка и здесь водятся. Какие-нибудь эпичные артефакты и магические свитки.
Алекс остановился.
– Ты это все к чему?
– К тому, что мы не понимаем специфики игры. По стандарту все просто. Набрал опыта, взял дубину, пошел воевать. Если враг оказался сильнее – отступил, набрал еще опыта, получил следующий уровень, взял дубину побольше, вернулся. А тут?
– А тут все просто. Маши дубиной, иди вперед.
Мелисанда сморщила носик.
– Слишком примитивно для Сагамор Консолидейшн. Они на эту игру большие надежды возлагают. Игра нового поколения и всё такое. А маши дубиной это какой-то средневековый «Дум» получается.
– Кто?
– Неважно. Устарело это в общем. Лет на пятьдесят. И потом. Помнишь выбор характеристик в самом начале? Их там штук сто было. Я даже растерялась. Сила-бессилие, выносливость-слабость, скорость-медлительность, добро-зло.
– Ага, – рассмеялся Алекс. – Помню. Ум-безумие. Смешно.
– Я думаю, игроделы хотели сделать как в реальности. Чтобы персонажи были настоящими людьми. Не ограниченными, как в игрушках, где пять силы, три выносливости и ноль интеллекта. А настоящими. У людей же гораздо больше характеристик. И каждая имеет свои нюансы. И чтобы та же сила зашкаливала – такого в реальности не бывает.
– Тогда игроделы – идиоты, – заявил Алекс. – Никто не захочет играть за настоящих людей. Какой в этом смысл? Играют чтобы почувствовать себя круче. А круче это почти всегда примитивнее. Сильнее, быстрее. Ну или умнее, для любителей ходить в халатах с посохами. Да и то. Ум в игрушке нужен только для кастования новых заклинаний. Чем умнее, тем больше файерболов. То есть опять же, чем умнее, тем сильнее.
– Круче это всегда примитивнее, – восхищенно повторила Мелисанда. – Это ты хорошо сказал. Гениально. А по виду и не скажешь. Дебил дебилом.
– Чего?!
– Шучу. Но надо кое-что проверить.
Мелисанда спрыгнула с дороги, затрещала кустами. Наконец, выбралась, держа в обеих руках длинный суковатый дрын.
– Чего проверить? – спросил Алекс.
Мелисанда подошла ближе и с размаху впечатала дрыном ему в челюсть. Палка переломилась, ошметки коры полетели в разные стороны.
Алекс взвыл от боли и схватил девчонку за воротник камзола.
– Убью!
– Полегче, бугай. Не мешай эксперименту.
– Какому еще эксперименту, мать твою!