Точка зеро (Мертвый ноль)
Шрифт:
— Майор, как вы можете объяснить, что этим ребятам было известно, куда идут Рей и Скелтон, и они идеально подготовились к встрече? Я хочу сказать, если бы я писал учебник про засады, я воспользовался бы этой видеозаписью.
— Ничего не могу сказать. Утечка? Возможно. Но более вероятно, эти хаджи отправлялись на какое-то задание и увидели подходящую цель. Они где-то раздобыли новую игрушку, «барретт» 50-го калибра. Рассудительными их ведь никак не назовешь, правда? И вот они решают подстрелить этих пастухов, проверить оружие, быть может, свалить вину на американцев. Но только одному пастуху удается уйти, и они отправляются
Официантка принесла ужин, возвращая Свэггера в мир реальности. Отодвинув записи, он торопливо проглотил пищу, не обращая внимания на то, что ест. Что поможет лучше понять Круса? Какая-нибудь мелочь, которая принесет озарение, если это сообщение по радио действительно передал он. Единственным моментом, привлекшим внимание Боба, стал ответ снайпера Келли на вопрос: «Расскажите, как Рей стрелял. Не было ли в его манере стрельбы чего-нибудь необычного или странного?»
Келли задумался, после чего сказал:
— Не существовало цели, которую Рей не мог бы поразить. И положения, из которого он не мог бы выстрелить. Вел огонь как машина, механически, без спешки, как написано в учебнике. Но вот что странно. Мы никогда не стреляем в бою стоя. Под огнем никто не встает во весь рост. Это верный способ получить пулю в грудь.
Боб кивнул. Совершенно верно.
— Однако Рей почему-то решил, что ему нужно научиться стрелять из положения стоя. Я считал, что это пустая трата времени и боеприпасов, но он даже не потрудился со мной спорить. Он просто проводил на стрельбище часы, стоя во весь рост, расстреливая коробками отборные патроны калибра 7,62 мм, пока не научился всаживать с руки три пули в круг диаметром дюйм с сотни ярдов.
— С руки? — переспросил Боб, делая пометку.
— Не знаю, пользовался ли Рей когда-нибудь этим в деле. Он просто не хотел, чтобы в его мастерстве оставались дыры, даже такие маленькие.
Фотографию Боб оставил напоследок. Официальный снимок, сделанный по случаю представления к очередной лычке, пару лет назад. Боб не хотел его разглядывать, давать ему превращаться в расплывчатые точки и полутени. От излишней концентрации фотография теряет свою внутреннюю энергию.
Он лишь украдкой взглянул, стараясь не всматриваться слишком пристально. Все как полагается: белый фон, лицо анфас, глаза по-азиатски чуть раскосые, выступающие скулы, тонкие губы, тонкий орлиный нос, вероятно доставшийся в наследство от отца-португальца. Свэггер также разглядел настороженность снайпера, профессиональную быстроту и глубину зрения. Впрочем, быть может, это ему только почудилось… В конце концов, это лишь снимок сержанта морской пехоты, сделанный в торжественный для него день.
Боб вернул фотографию в папку, думая только об одном: почему она излучала ощущение утраты? Утраты-утраты-утраты… Почему она вызывала такую глубокую и безутешную боль?
Наверное, все дело в том, что Крус чем-то внешне напоминал старшего лейтенанта Билла Гоу, американца с примесью японской крови, первого командира Боба, под чьим началом он служил во Вьетнаме в 1965 году. Отличный парень — умный, справедливый, спокойный, в бою непоколебимый, словно утес, огромный опыт… одним словом, просто звезда.
Билл продержался всего шесть месяцев. Какая-то бестолковая перестрелка в какой-то никчемной деревушке в джунглях. Все закончилось в одну секунду — беспорядочные выстрелы с их стороны, в ответ беспорядочные выстрелы с нашей стороны; и только Билл Гоу не поднялся с земли, потому что пуля попала ему под обрез каски прямо в правый глаз. Такая утрата, такая боль. А желторотому сержанту Свэггеру пришлось вести ребят за собой, чтобы выполнить дело до конца, после чего вернуться домой. Он впервые «командовал», твердо, строго, как и подобает настоящему сержанту, и никто не мог даже предположить, как сильно он переживает утрату Билла.
Был и еще один, армейский старший сержант Рассел Блас, уроженец Гуама, замечательный парень, в бою сгусток мужества. Он попал в плен, командуя разведгруппой, и больше о нем никто ничего не слышал. Бедняга Рассел, вероятно, умер от голода в какой-то вонючей яме…
Свэггер не хотел больше возвращаться к этому. Вот что вычеркнуло десять лет его жизни, захлестнутых бурбоном, бессильной злостью и ненавистью к самому себе. Боб напомнил, что эта фотография никак не связана с прошлым. Это совершенно другой морской пехотинец. Не имеющий никакого отношения к Биллу Гоу, Расселу Бласу и Вьетнаму. Воспоминания чересчур болезненны; нельзя беспечно предаваться им в убогих ресторанах, в этом реальном, новом мире, единственном, который шел в счет.
Джексон, штат Южная Каролина,
стоянка перед универсальным магазином
напротив ресторана быстрого обслуживания
«Ти-джи-ай-эф», Брейверман-авеню, 915,
20.35
— Это должен быть он, — сказал Клоун Крекер. — Сами посмотрите. Возраст подходит, худой, жилистый, похож на снайпера; вроде прихрамывает. Просматривает какие-то бумаги. И явно в завязке.
Они сидели в новеньком черном «Форде Эксплорер», рассматривая Боба через стекло, все трое вооруженные превосходными биноклями европейского производства.
— Плюс к тому, — продолжал Крекер, слывший среди остальных интеллектуалом, прозванный «Клоуном», потому что своими манерами он напоминал гробовщика из Айовы, — время как раз то. Мы подцепили его выходящим из главного входа в 19.50, он провел на базе целый день, разговаривая с народом, теперь устал, просматривает заново свое дерьмо; сейчас он немного перекусит, затем вернется в гостиницу, отправит почту по «мылу», позвонит жене и ляжет спать. Завтра все то же самое.
— С другой стороны, — возразил Тони Зи, неисправимый циник, — возможно, этот тип хочет впарить командованию Леджена новую машину для уборки отходов из солдатской столовой. Он здесь, чтобы лично протолкнуть свой долбаный товар. Работает в компании «Продаем всякую дрянь» из Дерьмовилля, штат Индиана.
Проблема заключалась в том, что фотографий этого Свэггера не было. Приходилось полагаться только на теоретические рассуждения, а таковые выходили за рамки компетенции Боджера.
— Ненавижу! — взорвался он. — Я привык действовать. Ломать вещи и убивать людей. А сейчас мне приходится корчить какого-то гребаного суперагента в духе Джеймса Бонда. Твою мать, терпеть это не могу!