Точка зеро (Мертвый ноль)
Шрифт:
— Бедная ты, несчастная.
— Мне и вправду пришлось нелегко. И я еще не закончила. Но хочу передать следующее. Кажется, по обрывкам фраз этого Диксона я догадалась, что означает «Пентаметр».
— Я посмотрел в словаре. Это какой-то стихотворный размер, ведь так?
— Да, Шекспир писал пятистопным ямбом, или пентаметром, и это связано с числом «пять», количеством ударных слогов в строфе. Их пять. То есть вот что на самом деле означает пентаметр: пять.
— Как число сторон у Пентагона?
— В самую точку. Или, в нашем случае, пять старших должностных лиц в разведке, облеченных правом назначать выстрел
— Ты узнала, кто это?
— Как это ни удивительно, сам директор Управления в их число не входит. Это политическая фигура, и он поступил благоразумно, отказавшись от предложения, потому что не хотел принимать срочное решение, не обладая необходимой информацией. Итак: трое в Управлении — это первый заместитель директора, начальник оперативного отдела и глава афганского отделения. За стенами Управления это директор Национальной разведки и сам президент, хотя, как говорит Диксон, на самом деле президент не хочет со всем этим связываться.
— Отлично. Итак, четверо. Замечательно.
— Я собираюсь предпринять кое-какие шаги, чтобы выкурить одного из этой четверки.
— Ладно, посмотрим, разрешат ли нам продолжать расследование. Мы ходили к шефу ФБР, и тот сказал, что должен будет поставить в известность Министерство юстиции, а там, скорее всего, нас прикроют.
— Может быть, нам по крайней мере удастся вытащить из огня Рея Круса, — сказала Сьюзен.
— Да, хорошо бы, — согласился Боб. — В любом случае спасибо.
— Что-нибудь еще?
— Окада-сан, как всегда, ты бесподобна. Извини, что вел себя как кретин. Почему-то в этом деле я на грани, готов в любой момент сорваться. Но тут уж ничего не поделаешь: какой есть, такой и есть. Это не имеет никакого значения.
— Есть те, кто родился кретином, — заметила она, — другие натыкаются на кретинизм, а третьи матереют, становясь богатыми и энергичными кретинами. Ты относишься ко всем трем категориям.
Свэггер поехал дальше, и когда он добрался до Кольцевой, впереди показались силуэты города, чем-то напоминающего Омаху, но только без ее очарования.
Он даже не подозревал, что в миле позади за ним следует «Форд Эксплорер» с тремя людьми и обилием оружия, — подобно беспилотному «Потрошителю», бесшумный, всевидящий, смертельно опасный.
Автомойка на Говард-стрит,
пересечение Говард-стрит и 25-й улицы,
Балтимор, штат Мэриленд,
14.00
Свэггер сидел на солнышке под трепещущими полотнищами, висящими на натянутых крест-накрест тросах, что создавало атмосферу средневековой ярмарки, а тем временем его взятый напрокат красный «Торес» скользил по длинному тоннелю, где его мыли, терли, обливали струями воды и сушили паром. Скоро он снова выкатится на свет божий, и орава выходцев из стран третьего мира — мексиканцев, сальвадорцев, негров и азиатов — яростно набросится на него со щетками, словно намереваясь отодрать краску, и теоретически через несколько минут машина будет сверкать как новенькая и благоухать ароматом того мешочка, который повесят на зеркало заднего вида; одному богу известно, чем именно —
Боб рассудил, среди рабочих должен быть Рей, однако здесь все так запутано… Всевозможные машины — «бимеры», «мерсы», кроссоверы, пикапы, такси — непрерывно въезжали и выезжали, владельцы машин толпились во дворе, наблюдая за происходящим. Какой-то белый распорядитель выполнял роль руководителя полетами на палубе авианосца, пытаясь поддержать в этом хаосе хоть какой-то порядок и не дать чересчур рьяным рабочим в спешке устроить столкновение.
Свэггер увидел, как его мокрая машина выползла из мойки. Один рабочий отогнал ее на свободное место, а остальные набросились на нее, словно стая воронья. Подобно всем владельцам «Мерседесов» и «БМВ» — ни один водитель такси не потрудился сделать и шагу, — он отправился наблюдать за процессом и указал на одно особенно отвратительное пятно усердному парню в старой бейсболке, мешковатых джинсах и толстовке с эмблемой Гарвардского университета. И тот сказал:
— Так что же происходит, ганни?
— Я тебя не узнал, — сказал Боб. — Но, полагаю, на то все и рассчитано.
— Я просто похож на всех остальных маленьких коричневых человечков, работающих здесь. Выкладывай, что у тебя?
— Хорошо, — сказал Боб и вкратце подвел итоги последних нескольких дней.
— Мне бы хотелось, чтобы ты бросил это высокооплачиваемое престижное занятие, сел бы ко мне в машину, и мы прямо сейчас отправились бы в Вашингтон, — заключил он. — Это избавило бы тебя от массы неприятностей.
— Я здесь не для того, чтобы спасаться от неприятностей. А чтобы воздать по справедливости за Билли Скелтона и всех тех остальных маленьких человечков, которых растоптали эти ублюдки. Ты должен все понимать, так что даже не проси.
— Какой же ты упрямый! Ну ладно, говори. Что дальше? Пожалуйста, пожалуйста, ничего не делай в Джорджтауне. Если там что-нибудь случится, вряд ли я смогу тебе помочь. Крус, мы уже почти докопались до истины. Не сомневаюсь, срок ты получишь пустяковый, потом сможешь вернуться к жизни…
— Сержант, надо мною по-прежнему висит смертный приговор. Я не удивлюсь, если эти мерзавцы прямо сейчас сбросят на меня «Пейвуэй». Они без колебаний убьют всех, кого ты сейчас видишь, лишь бы покончить со мной. Побочные жертвы для них ничего не значат. Ценю все то, что ты сделал, но мы с тобой никуда не уйдем до тех пор, пока у меня не будет твердых гарантий, что я больше не на мушке, что отбывать срок отправился тот, кто все это заварил, и что с контрактниками, заполнявшими мешки для перевозки трупов, разобрались. Где они будут — за решеткой или в земле, что предпочтительнее, — на самом деле мне все равно. Для меня дело не в том, чтобы вернуться в жизни, а в том, чтобы расплатиться по долгам.
— Господи, какой же ты упертый!
— Вот, — сказал Рей, протягивая сотовый телефон. — Нажмешь единичку и позвонишь мне. Держи меня в курсе. Я знаю, что ты не будешь пытаться выследить меня с помощью телефона. А теперь мне пора идти. Из мойки как раз выползает «мерин». А их хозяева обычно щедры на чаевые.
И с этими словами он отправился начищать колесные диски следующей машины.
Убрав сотовый в карман, Боб сел в машину, пробрался через запруженный двор и, выехав на Говард-стрит, направился назад в Вашингтон. Чертовски неблизкий путь до мойки.