Точка зрения (Юмористические рассказы писателей Туркменистана) (сборник)
Шрифт:
— Косточку надо разбивать молотком или камушком. А так сломаешь зубы! — сказал я ему.
— Ну и пусть, — ответил Реджеп, — зато потом у меня вырастут железные, как у дяди Али!
Как-то мы с Реджепом отправились в село, к моим родителям. У них была корова с теленком. Когда мы приехали, теленок как раз сосал матку, дергая головой.
Реджеп смотрел-смотрел и побежал ко мне.
— Папа, почему он бодается?
— Да нет, он не бодается. Эта корова — его мама. Он сейчас сосет
Тогда Реджеп попросил:
— Пусть он пенку не трогает.
В зимний день мы с Реджепом пошли на базар. Там было много народу. Реджеп отстал от меня. Я вернулся назад, подошел к нему. Он потянул меня за руку, указывая на какую-то женщину.
— Посмотри, усадила лису на плечи и носит по базару. Как у лисички глаза блестят! А она не укусит тетю?
Я сеял дыни. Рыхлил землю, делал лунки, бросал в них семена и засыпал влажной землей.
Увидев, как я работаю, Реджеп принес свою лопатку и тоже стал рыть ямку.
— Что ты собираешься сажать? — спросил я.
— Конфетку, — ответил Реджеп.
Однажды Реджеп подошел ко мне и сказал:
— Папа, я выучил сказку. Рассказать тебе?
— Ну-ка расскажи, — поинтересовался я.
— Жил-был один старик, — начал Реджеп. — У него было два сына. Одного звали Скажи, а другого — Нескажи. Скажи всегда слушался отца. Если просил принести молоток, приносил ему молоток. Если отец просил петь, пел ему песни. Скажи был очень умным мальчиком. А другой… как его звали? Вот забыл.
— Нескажи, — подсказал я.
— Хорошо, папа, не скажу, — засмеялся Реджеп и убежал.
Поднялись травы, зацвели деревья.
Я поднялся рано, сел пить чай. Вскоре проснулся и Реджеп. Он вышел во двор. Через минуту торопливо вернулся, подбежал ко мне и спросил:
— Папа, почему на наш огород не выпал снег?
— Какой же может быть снег в такое время? — удивился я.
— Не веришь, папа? Вон на соседнем дворе под урюковые деревья выпал снег.
— Реджеп, снег в теплое время не выпадает. Зимой бывает холодно. Тогда и снег выпадает. А сейчас не холодно. В это время урюковые и вишневые деревья роняют свой цвет. Ты это и принял за снег.
Ата Копекмерген
Над кем я пошутил
(перевод Н.Желниной и Г.Кулиевой)
Темной ночью тридцать первого года, возвращаясь домой, проходил я через заросли камыша, и тут меня схватили басмачи. Торопясь узнать, за кого я — за них или за Советы, главарь крикнул:
— Сен кимин адамсы? Ты чей человек?
— Мен Акджемалын адамсы! Я муж Акджемал! [15]
Басмачи отпустили меня с миром. Дурак — решили они.
15
Слово
Один знакомый показывал мне свой приусадебный участок. Он явно хвастался хорошим огородом и садом. Но так как человек этот был не только хвастлив, а еще и жаден, я не стал ничего хвалить. Наоборот, про громадные подсолнухи сказал:
— Ну какая от них польза! При такой еде не то что благодарственную молитву читать, «бисмилла» не скажешь [16] .
Тогда хозяин обратил мое внимание на дерево лоха, усыпанное плодами.
16
Приступая к трапезе, мусульмане произносят «бисмилла», а насытившись, читают благодарение аллаху.
— Зато вот благодать! — сказал он.
— Самое жадное дерево на свете! — Я пренебрежительно отмахнулся. — Пока не отлупишь его как следует, ничего не получишь [17] .
Ата Ялама, торговец скотом, вывел на базар корову. Плохая была корова, молока от нее — не больше, чем от козла. «Слепое вымя» называют таких. Тем не менее набежали покупатели. Когда я подошел, один мой знакомый уже собирался деньги выкладывать, увидев меня, спросил:
17
Плоды лоха обычно сбивают с ветвей прутьями.
— Как по-твоему, хорошая эта корова?
Прямо сказать, что она не доится, мне было неудобно: как-никак с Ата Яламой мы тоже здороваемся. Пришлось говорить обиняками:
— Суди сам, — отвечаю. — Груз на нее не навьючишь? Нет. В арбу не запряжешь? Нет. Стричь ее нельзя ни весной, ни осенью, значит даже такой малости, как шерсть на веревку для себя самой, она не даст. Правда, из-под нее можно будет собирать навоз для кизяков, но и то придется караулить: прозеваешь — уляжется на него спать.
Знакомый понял меня и раздумал выкладывать деньги.
В жаркий час пополудни подошел ко мне старик и спросил, сколько времени осталось до захода солнца.
Шла ораза [18] , старик, конечно, был верующий, поэтому до темноты не мог ни есть, ни пить. Он, видимо, изнемогал от голода и жажды и хотел знать, долго ли еще томиться.
Я ответил:
— Не знаю.
— Как так? — Старик опешил. — А эта машинка у тебя для чего? — Он указал на мои часы.
18
Великий пост у мусульман.