Todo negro (сборник)

Миллер Андрей

Кажется, они стали чуть ближе друг к другу. Или Джеремайя просто очень хотел в то верить.

Уезжать планировали на днях, но прежде новые деловые партнёры «Компании Уильяма Дадли» пригласили бостонского гостя отметить заключённые сделки. Джеремайя думал, что речь идёт об ужине в богатом городском доме или на плантации в окрестностях, но нет.

Дадли пригласили в знаменитое, похоже, среди горожан заведение — под названием El Baron.

Это обещало юному Смиту чудесный вечер с Элис: ясно, что мистер Дадли должен был оставить дочь на него. Однако

события быстро приняли неожиданный поворот. Элис прознала, что El Baron знаменит выступающими там музыкантами — самыми искусными и необычными не только в Луизиане, но и на всём благословенном Юге.

Дальше вышло ровно так же, как при планировании всей поездки: Элис, чуть покуксившись, легко вынудила отца взять её с собой. А раз так — за девушкой кто-то должен присмотреть. Кто бы это мог быть?

Заведение стояло в самом центре города, почти на берегу Миссисипи. Оно было двухэтажным: верхний занимала публика довольно солидная и всё там происходило чинно, а внизу веселились люди попроще. El Baron Джеремайя нашёл чудным местом. Ничего подобного в Бостоне он не видел. Вроде и далеко не джентльменский клуб — на и не кабак для простого люда. Бар являл собой нечто удивительным образом среднее, пристойное для любой публики.

Он был подобен самому Новому Орлеану: одновременно американскому, французскому и даже немного испанскому.

И музыка действительно играла чудесная. Пока мистер Дадли поднимал с деловыми партнёрами тосты наверху, Элис не сводила глаз со сцены. Пожилой мексиканец поистине виртуозно играл на гитаре — хоть инструмент, конечно, не из высоких. Молодой негр не менее искусно управлялся с клавишами пианино. Звучало даже кое-что струнное. А как пели! Джеремайя не был большим ценителем музыки — но видел, в какой восторг происходящее приводит Элис. Девушка буквально светилась.

Потому и сам юный Смит был счастлив.

Последние полчаса он безуспешно пытался подвигнуть себя на простую, казалось бы, вещь: пригласить Элис потанцевать. Простую, как же!.. В очередной раз: шаг, другой, но на третьем решительность Джеремайи иссякала. Юноша стоял столбом, глядя на любимую, и чувствовал себя идиотом.

Тут и раздался хриплый голос:

— Эй, чико! Да-да, кабальеро в изящных очках. Я знаю, что тебе нужно.

Это сказал человек за барной стойкой. Плотный смуглый старик с лысиной и пышными усами, одетый весьма непрезентабельно.

— Мне?

— Тебе, ми амиго. Теперь нужно выпить. Причём выпить рома, и не того, что я наливаю каждому гостю. Иначе не пригласишь свою красотку сплясать прежде, чем спустится её душный папаша.

Джеремайя позволил себе вслух подивиться тому, как бармен прочитал ситуацию.

— О, амиго! Дядюшка Чичо пожил да повидал. Он знает жизнь!

— Меня зовут Джеремайя. Джеремайя Смит.

— А её?

— Элис.

— Славно. Что же, Джеремайя Смит: выпей за счёт Дядюшки Чичо. Не смотри так, не обеднею. Я не просто бармен: я хозяин El Baron. Уж сорок четыре года как!

— Богатая история у вашего заведения.

— О! Ты бы знал, насколько богатая!

—

Я сразу догадался, что хозяин — мексиканец. В Новом Орлеане и французского уже не так много… Не говоря об испанском.

Чичо слегка обиделся.

— Ке ва! Я разве похож на грязного мексикашку? Я испанец! Ты сам, зуб даю, из северян. Нью-Йорк? Нет: думаю, Бостон. А твой патрон — англичанин, угадал? Не люблю англичан, но гости есть гости.

Беседа с Чичо завязалась на удивление легко, а ром приятно расслабил. Джеремайя сам не заметил, как оказался перед сценой, держа Элис за руку. Словно и не приглашал на танец, а вышло всё само собой.

Мастером танцевать он не был, в отличие от Элис: не в доме проповедника и не в колледже тому учиться. Но это не имело значения. Даже прекрасная музыка ничего не значила. Важны были лишь горящие глаза Элис, тепло её руки в ладони Джеремайи и запахов духов.

Всё это было так прекрасно, что появление мистера Дадли юноша тоже заметил не сразу.

— Смит!.. — кажется, босс весьма был недоволен и хотел выругаться, но смягчился, увидев восторг дочери. — Элис, нам пора.

— Ну папа…

— Элис, не капризничай. Смит, ты начал дурно на неё влиять!

— Сэр, я…

Неловкую ситуацию опять разрешил голос со стороны.

— Мистер Дадли! — перед троицей предстал негр с откровенно бандитской рожей, однако одетый куда лучше Джеремайи. — Уже собрались уходить? Позвольте предложить вам немного задержаться. Мой патрон наслышан о вашей амбициозной деловой кампании в Новом Орлеане. И, будучи здесь одним из самых влиятельных людей, очень желает обсудить насколько вопросов, если это уместно. В ином случае — просто угостить вас. Если вы и ваша прекрасная дочь почтите его стол даже недолгим присутствием, это будет великой честью для моего патрона.

Одеть с иголочки можно любого громилу. Однако то, как этот чернокожий говорил, удивляло по-настоящему.

— И кто же твой босс?

— Он предпочитает, чтобы его называли Бароном.

Интересно. Дядюшка Чичо назвался хозяином заведения — но совпадение вывески с тем, как желал быть представленным «один из самых влиятельных людей» Нового Орлеана, показалось Джеремайе не случайным. Мистер Дадли про Чичо, конечно, ничего не знал — и потому уж точно связал El Baron с самим Бароном.

Барон восседал за лучшим столом перед самой сценой — однако здесь, внизу, что любопытно. И он оказался негром.

Влиятельные цветные в Новом Орлеане — вещь, не бывшая удивительной даже до войны. Но то «цветные» — потомки французских колонистов и чёрных рабынь, прекрасные плоды весьма сомнительной практики пласажа. Барон же был самым настоящим негром: чёрным, как сама ночь. Конечно, одет он оказался чрезвычайно броско и дорого, а в зубах держал сигару совершенно неприличного размера.

Мистера Дадли всё это явно заинтриговало. Будучи нетерпимым к католикам и франкофонам, коим Барон определённо являлся, владелец «Компании Уильяма Дадли» на удивление тепло относился к чёрным: даже по меркам ярых янки.