Тоха
Шрифт:
Слова Ники вызвали уже мой смех. Быков - поэт, это само по себе комедийная поэма. Вся поэзия моего товарища сводится к рифмам: Наташка - какашка и Антон - гондон. Все, на этом его поэтический талант заканчивается.
– Дааа, Руслан у нас не просто талан - ТАЛАНТИЩЕ!
– Я схватил друга за плечо.
– Послушай, друг, может что-то из своего последнего зачитаешь, а? Я ведь сто лет не слышал твоей поэзии. В последний раз ты Кутузовой или Белозеровой стихи посвящал, кажется. Вот с тех самых пор от тебя слова красивого не услышишь.
Ника с любопытством уставилась на Руслана, который нервно переводил
– Нет, Ника, не подумай ничего дурного, просто… я просто помогал и Кутузовой и Белозеровой с домашним заданием по литературе. Девочки обратились ко мне, поскольку знают, что я умею немного лучше, чем они складывать слова в четверостишия. Никакого криминала, честно.
Быков снова ударил меня под столом ногой и в этот раз он не пожалел силы.
– Черт! Мы же только неделю назад Ахматову проходили. Помнишь Руслан, ты еще в таком восторге от нее был. Даже, по-моему, закачал себе сборник на телефон, что б почитывать в удобное от собственного творчества время. Как там у нее:
«А назавтра опять мне играть свою роль
И смеяться опять невпопад
Помнишь, ты говорил что любовь — это боль?
Ты ошибся. Любовь — это ад!»
Как-то так. Классно иметь хорошую память. Хотя, с другой стороны, по итогу столько инфы лишней в черепе носишь, просто жесть. Вот скажите, на фиг мне эта Ахматова? А запомнил же ведь.
Читая этот стих, я не сводил глаз с Ники. В ответ на мою откровенность, пылкость и честность, я получил свое вознаграждение в виде остекленевших в изумлении двух прекрасных синих глаз, принадлежавших в эти минуты лишь мне одному. Златовласка смотрела на меня словно завороженная, а ее малиновые губки даже немного приоткрылись в удивленном изгибе.
– Я не могу, к сожалению, похвастать подобным даром и учить стихи мне всегда сложнее, чем писать… - Быков врал не краснея. Поэты всех времен и народов в этот момент реально уступали ему в способностях «сочинять».
– Поэтому простите, но порадовать мне вас обоих нечем. У Ахматовой есть шикарные вещи, но, к сожалению, не в моих силах вспомнить хоть одну.
– Не, ну меня-то понятно, а вот куколку бы свою побаловал красивыми словами, они ж всегда ведутся на них как мухи на мед. Или мухи не на мед ведутся?.. Правда, Ника? Вы ведь ушами любите? Хотя, можешь не отвечать, я и так знаю ответ, не один раз доводилось перепроверять и сотни раз убеждаться. Так ведь, бычара? Помнишь, как мы малолеток разводили, начешешь им бабушкиных сказок, а они расплывутся словно масло, а ты бери какую хочешь, пока тепленькие и на бутер намазывай.
Я весело подморгнул Быкову и оскалился, обернувшись в сторону Ники, которая немного напряглась и притихла. Я видел на ее лице миллион немых вопросов и прекрасно понимал что для нее мои откровения были перебором. Но и убегать куда глаза глядят от парочки не очень знакомых парней она тоже не спешила.
– Слушай, Дружков, - терпение Руслана лопнуло, это было понятно и мне и Нике и проходившей мимо официантке, когда тот со всей дури ударил кулаком о стол.
– Тебе не кажется, что ты немного задержался за нашим столиком, что несешь полный бред и вообще ведешь себя не адекватно? Ты что, под кайфом или головой по дороге сюда ударился? Может твоя недавняя простуда тебе мозг повредила, а? Иди к своей Дине, к Клаве, к Васе… куда ты там собирался. Я знаю, что ты знаешь, что я добрый малый, но всему есть предел. Уходи по-хорошему.
Руслан со стальным лицом навис надо мной. У Ники испуганно забегали глазки, я же не собирался сдаваться.
– А ты что, видишь Дину? Лично я нет. Так что потерпите меня еще несколько минут, не помрете. Да и скучно ведь без меня будет, согласись? А на счет кайфа это ты правильно подсказал, не знаешь, у Князева осталось что-нибудь после последней тусовки? Я бы заглянул.
– Я с насмешкой взглянул на друга, которого после подобного концерта могу и лишиться.
– Тоха…
– Ребята, не ссорьтесь. Руслан, все нормально, честно.
– Не увидеть и не услышать в последних действиях Быкова агрессии было не реально, и Ника моментально принялась разруливать ситуацию.
Я прекрасно видел что она напугана моим поведением, словами и грозным лицом своего ухажера. Я знал, что меня она уже ненавидит, а вот Руслана вряд ли.
– Никто не ссорится. Но это должен был быть НАШ вечер и мне кажется, что третий всегда лишний.
– Не могу сказать что мой друг успокоился, но все же присел на место.
– Тем более ТАКОЙ третий. Дружков, я тебя просто не узнаю.
Последние слова Руслан произносил максимально спокойно и даже взволнованно, будто я и вправду сошел с ума, а он на самом деле переживает. Это мгновенно произвело должное впечатление на испуганную девчонку. Ясно же, если парень может контролировать себя в подобной ситуации, а не бросается с остервенением в бой, это говорит только о том, что он умеющий себя контролировать воспитанный и интеллигентный человек. Только с таким Ника продолжила бы общение, что, собственно, она и сделала.
– НАШИХ вечеров впереди может быть сколько угодно, было бы желание.
Вероника, нежно обняв ладонями чашку, многообещающе улыбнулась Руслану и он расслабился. По мне же ее слова прошлись острым лезвием ножа. Я ничего не добился своим хамством. Я так старательно изображал реальную сущность Быкова в надежде что смогу вывести настоящего его на чистую воду, но ничего не вышло. Он профессиональный игрок. Руслан столько раз для достижения личных целей играл разнообразнейшие роли, что это его новое амплуа воспитанного романтика, он тоже доигрывал до конца. Мне ничего не оставалось, как признать это. А она, Вероника Любимова ровным счетом не узнала ничего нового о своем спутнике, просто теперь знала, что среди его друзей есть и такие придурки как я.
Как так вышло - я хотел заставить умную и красивую девушку развернуться и уйти от двух озабоченных хамоватых идиотов, а оказалось, что просто сыграл на руку Руслану? Быков теперь однозначно в ее глазах святой, естественно на моем фоне наглого и беспардонного дебила с одним-единственным плюсом - хорошей памятью.
– Ок. Чем еще нас порадуешь, «друг»?
Я хорошо знал Руслана и его сложенные на груди руки, и довольная ухмылка были победными. Он прекрасно понимал, что его «ягодка» повелась на все его сказки которые он потрудился сочинять целую неделю. Быков знал, ему вновь удалось отлично вжиться в нужную сейчас роль доброго романтика.