Тоха

Ad Валентина

– Это вы о чем?

Мама Ники непонимающе уставилась на доктора. Я прикинулся невидимкой. Мне не нужны ничьи дифирамбы все, что мне было нужно, я уже услышал.

– Мне рассказали что какой-то парень, по счастливой случайности оказавшийся рядом, позаботился о ней. Ваша девочка упала в вывернутый им из мусорных баков хлам и ветки деревьев, которые он успел постелить на землю. Побольше бы таких внимательных людей и нам гораздо реже приходилось бы сообщать родственникам слишком печальные новости.
– Доктор печально выдохнул.
– У вашей дочки отличный ангел-хранитель, так что все у нее будет в порядке.

– Спасибо, - прошептала мама Вероники и благодарно обняла доктора.
– А мне можно к ней?

– К

сожалению, пока нет. Но уже завтра, думаю, вы сможете ее навестить. Действие наркоза еще не прошло и она продолжает крепко спать, так что в вашем посещении нет смысла.

Услышав все, что меня интересовало, я тоже решил ждать «завтра» в больничных коридорах. Доктор продолжал вести с мамой Златовласки разговор, а я незаметно удалился. Я понимал, вопрос «тем парнем был ты?», возникнет сразу же, как исчезнет седовласый мужчина. Но слушать благодарности осознавая, что если б не мои загоны, всего этого могло бы и не быть, мне не хотелось. Я и без того был противен сам себе.

20

В больнице я провел остаток дня и долгую бессонную ночь, предварительно отзвонившись маме. Я было хотел сказать что заночую у Боброва, но она опередила меня сообщив что они с отцом задержатся на ночь у бабушки. Одной проблемой стало меньше.

Кроме родителей я никому не звонил и не писал, хотя мой телефон не прекращал вибрировать и орать, пока я его не вырубил. Мне не хотелось омрачать абсолютное счастье Бори этой гнусной историей, а с Быковым разговаривать мне больше было не о чем. Этой ночью я принял два важных решения - дружбе с Быковым пришел конец, мы стали слишком разными; я сделаю все, чтобы вернуть на лицо Вероники Любимовой улыбку, в глаза счастливый блеск, в душу солнце.

– Это были вы, ведь так?

Вопрос прозвучал слишком неожиданно. Я всю ночь старательно избегал малейшей возможности пересечься с мамой Вероники, но случай решил все за меня. Мы встретились ранним утром у кофейного аппарата. Я как раз наклонился за своим стаканчиком кофеина, когда за спиной раздался уже знакомый женский голос.

Обернувшись, я старался не смотреть в глаза уставшей женщины, используя в качестве спасательного круга свой напиток. Я активно дул в стаканчик и пытался вытащить из него невидимые соринки.

– Вы о чем?

– Вы знаете о чем. Тем парнем, который спас жизнь моей Нике, были вы.

Это уже не был вопрос, это было утверждение. Деваться было некуда. Я отвечал дрожащим голосом, хотя изо всех сил пытался унять эту дрожь.

– Да.
– «И не только. А еще и загнал ее на карниз этого дома тоже Я», хотелось добавить, но я не смог. Слишком много всего пришлось бы объяснять и не факт, что женщина, которая едва не лишилась своей девочки, смогла бы понять меня, а тем более простить.

– Спасибо.
– Теплые женские руки нежно обвились вокруг моей шеи, а потом легонько сжали мою голову и немного наклонили к своим губам.

Мама Вероники нежно поцеловала меня в лоб, точь в точь, как это всегда делала моя собственная. Я с трудом проглотил подкативший к горлу ком.

– Я еще вчера хотела поблагодарить вас, но вы исчезли.
– С едва уловимой улыбкой мама Ники отдалилась от меня.
– Не знаю, чем я так провинилась перед Богом, но я бы не пережила если бы…

Женщине было трудно говорить. Я видел это. Чтоб сдержать подкатывающие слезы она замолчала, занявшись кофейным аппаратом. Я чувствовал себя отвратно, неловко, и гадко, но сбежать не мог.

– Может, я не правильно воспитываю своих детей, не знаю. Не знаю почему Ника пошла по пути своего брата и только надеюсь, что придя в себя, она скажет что ее вина заключается лишь в том, что она забралась на эту крышу. Я боюсь услышать что она не просто оступилась а… а… Два года назад ее старший брат из-за проблем с девочкой решил укоротить себе век и выпрыгнул прямо из окна собственной комнаты. Поэтому мы и переехали, как только это стало возможным. Этот

его поступок потряс Веронику. Она упрекала больного брата в слабохарактерности и клялась мне, что никогда бы не решилась на подобный поступок. Тем более из-за неразделенной любви. Но что бы она ни говорила, прыжок Вадика отразился и на ней. Она стала меняться на глазах. Ежедневно имея возможность наблюдать до чего может довести реальная любовь, Ника стала отгораживаться от настоящего мира утопая в книгах. Она зачитывается классикой и восхищается былыми временами когда ради руки и сердца женщины мужчины стрелялись на дуэлях, совершали открытия и писали прекрасные поэмы. Она презирает нынешний образ жизни, осуждает своих сверстниц за легкодоступность, а парней за отсутствие в них благородства и уважения к женскому полу. Поэтому у нее и нет друзей. Я, наверное, миллион раз слышала от нее мечты о машине времени. «Если бы кто только изобрел подобный агрегат, я бы не задумываясь, отправилась в прошлое в семнадцатый-восемнадцатый век. Тогда умели любить. Тогда женская честь что-то значила. Тогда мужчины были мужчинами, а не сопливыми сказочниками, мечтающими только о том, как бы затащить побольше девушек к себе в постель». В ее голове давно выстроен идеальный мир в котором она и пытается жить не обращая внимания на реальность. Когда я узнала что у нее появился парень не из семнадцатого столетия, как было уже неоднократно, моей радости не было границ.
– Женщина иронично ухмыльнулась.
– Она часто сообщала мне о своем новом увлечении из очередного романа. Так вот, когда она сообщила, что в новой школе у нее появился настоящий парень из плоти и крови, я не могла нарадоваться. Ника все время твердила будто он сошел со страниц ее романов - обходительный, внимательный, романтичный, добрый, смелый. А какая мать не будет рада подобному кавалеру? И все у них, вроде, было хорошо… И вот, на тебе…

Мама Вероники замолчала. Прекратив размешивать сахар в своем стаканчике, она сделала несколько глотков, а я за это время попытался переварить неперевариваемое.

В моей голове давно не было такой каши, но я попытался в кратчайшие сроки разложить все по местам. Информация полученная только что из первых уст, многое проясняла.

Я однажды слышал от Быкова о наличии у Вероники брата-инвалида, но это было лишь единожды, и я не придал этому никакого значения. Подобное известие резало по живому. После признания этой несчастной женщины я почувствовал себя еще большим уродом, а Быкова готов был закатать в асфальт. Я возненавидел себя и Быкова, да и все НАС, настоящих ПАЦАНОВ, так как уверен - брат Вероники пострадал по одной простой причине: какой-то козел, успел прилично нагадить в душу девушки, а она отыгралась на нем. Отвечаем на уже привычный вопрос - кто в этом виноват?

То, что Ника жила в придуманном мире не стало для меня новостью. Я с первой секунды понял что она особенная. Единственное что поразило - как она не смогла за долгие недели общения с Быковым обнаружить его фальшь? Как она могла видеть в нем героя своего романа? Как умная и начитанная девушка повелась на пустую болтовню и наигранные ахи вздохи?

Мне хотелось утешить маму Ники, хоть немного развеять ее опасения. Пусть я знаю всю правду, но ей от этой правды легче не станет.

– Вы не думайте о ней плохо. Скорее всего, Ника действительно просто оступилась.

Женщина с благодарностью посмотрела на меня:

– Спасибо вам, добрый юноша. Вот если бы кто-то позаботился и о падении Вадика, возможно сейчас он бы не был прикован к постели. Наверно, я просто плохая мать, раз не замечаю проблем собственных детей.

Я ничего не ответил. Мне не хотелось льстить и сыпать необоснованными словами «что вы, не наговаривайте на себя, вы прекрасная мама». Это звучало бы по меньшей мере фальшиво. Я был уверен в том, что дело не в воспитании, тем более женщина, стоявшая в шаге от меня, в принципе не могла быть плохой мамой.