Шрифт:
1 глава. Приглашение
Нелли сидела на кухне с отрешенным видом, выслушивая очередную пьяную лепту от мужа. Каждый день был похож на предыдущий. С тех пор, как её благоверного в очередной раз попёрли с работы, она вынуждена терпеть его общество, что уже начинало изрядно доставать. Тот не мог ни дня прожить без выпивки, а это в свою очередь заканчивалось скандалами и расшатанными нервами. Их дети, так же как и мать, вынуждены были наблюдать одну и ту же картину изо дня в день. И никто ничего не мог поделать. Выгнать пьяницу из его собственной квартиры было невозможно.
Она
Михаил в очередной раз опрокинул рюмку и угрюмо посмотрел на неё. Раньше он был другим. Пил мало, работал много, заботился о детях, которых взял на воспитание, когда сошёлся с ней. Да, он не был им родным отцом, но никогда не смел говорить об этом вслух. Никогда, пока вдруг старший ребёнок не стащил из его кошелька мелочь, отчего тот пришёл в ярость и выпалил всё что было у него на душе мальчику прямо в глаза. Но это был уже другой Михаил, не тот, который заботился о них. Тот был другим.
— Завтра устроюсь на новую работу. Петруха обещал поговорить с прорабом. Надо бы его отблагодарить, — говорил он заплетающимся языком, а смотрел как будто сквозь неё.
Опять завтра. Завтра то, завтра сё. Так обещал устроиться на работу уже почти месяц, но планы почему-то всё время срывались. То Петя куда-то пропал, то прораб не вышел, то сам Михаил забыл о том, что ему назначена встреча. Но каждый раз уходил из дома в поисках новой работы, только ничего у него так и не выходило.
— И где ты деньги только берёшь на водку? — ворчала Нелли, снова встречая на пороге выпившего мужа. — Лучше б хлеба домой принёс.
— А я всю жизнь хлеб домой ношу. Только вы всего этого не цените. Хоть бы раз доброе слово от тебя услышать. Хоть бы раз не бухтела на меня, тварь.
«Ну вот, теперь ещё и тварью обозвал», — сокрушенно думала женщина, но как и прежде шла на кухню и готовила ему обед. А он, чувствуя себя хозяином, вольготно проходил вслед за ней и, устраиваясь за столом, начинал читать нотации. Чего только не наслушалась Нелли за те годы, которые терпела такое безобразие. И неблагодарная, и свинья такая, и гулящая шалава. Всё зависело от настроения, с которым «хозяин» являлся домой.
Всё переменилось в один прекрасный день, когда в их квартире раздался телефонный звонок. Михаил с приятелем сидели на кухне, попивая дешёвое вино из гранёных стаканов. Они вели такую оживлённую беседу, что не слышали, как неугомонно звенел аппарат. Дети были ещё в школе, а Нелли как раз вернулась с работы. Услыхав непрекращающуюся трель телефона, она устало бросила на пол сумки и потянулась к журнальному столику, снимая трубку.
— Алло, — ответила женщина, ожидая услышать голос соседки или кого-то из знакомых.
— Здравствуйте. Мне нужна Нелли Долматова. Не могли бы вы позвать её к телефону, — раздался молодой женский голос, который она никак не узнавала.
— Я Нелли Долматова, — устало ответила она, сбрасывая тесную обувь с опухших ступень.
— Вы? — переспросил голос.
Она вдруг подумала, что это был кто-то из школы. Наверняка кто-то из детей снова чего-нибудь учудил.
— Да, я. Что случилось? — спокойно спросила Нелли.
— Здравствуйте, — ещё раз поздоровалась женщина. — Я редактор ток-шоу «Семья» с федерального канала. Мы сейчас снимаем сюжет, посвящённый смерти вашего отца Егора Долматова, и через пару дней планируем сделать о нём передачу. Мы бы хотели, чтобы вы приняли участие в съёмках. Вы в этом заинтересованы?
Нелли ничего не понимала. Сначала она подумала, что женщина-редактор ошиблась телефоном, но вскоре поняла, что речь могла идти о том, кто много лет назад бросил её и мать, и ушёл из семьи. Но зачем кому-то понадобилось снимать передачу об этом страшном человеке? Он причинил им много горя, после чего навсегда исчез из их жизни. Это не укладывалось у неё в голове.
— Погодите минуту, я сейчас соображу.
Нелли убрала трубку в сторону и скорчив мученическую гримасу, закатила глаза. Мысли путались, мешая думать. Шум из кухни действовал на нервы. Мужики разговаривали на повышенных тонах. Она хотела ворваться к ним и тотчас прекратить пьяный балаган, но не могла сдвинуться с места. Ноги только начинали отходить, но всё ещё были ватными.
— Вы меня слышите? — снова раздалось в трубке. — Я бы хотела с вами встретиться и поговорить. За участие в передаче предусмотрено денежное вознаграждение. Если вы заинтересованы, то дайте мне знать. Не молчите.
— Я вас слышу. Но ничего не понимаю. Вы уверены в том, что не перепутали меня с кем-то?
— Нет, мне нужны именно вы, — решительно повторила женщина. — Ваш отец Егор Долматов оставил семью 23 года назад, после чего эмигрировал в Соединённые Штаты Америки. Там он сумел заработать миллионное состояние. Теперь же, когда его не стало, в Россию приехал его адвокат, разыскивающий наследников покойного. Вот поэтому на нашем канале и готовится передача о его судьбе и судьбе его детей, которые могут претендовать на наследство. Вы понимаете о чём я говорю?
— Вы меня разыгрываете? Это ведь шутка, правда? — с трудом выдавила из себя Нелли.
— Это чистая правда, клянусь вам. Я уже успела связаться с другими членами вашей семьи. Остались только вы.
Нелли с трудом проглотила слюну. Женщина на другом конце провода говорила так убедительно, что не поверить ей было невозможно. Она в отчаянии посмотрела в сторону кухни, на которой вот-вот вспыхнет драка, и твердо сказала:
— Хорошо. Мы встретимся. Но за своё участие я хочу получить не меньше тридцати тысяч.
***
Она ушла из дома так и не дождавшись детей. Просто выпорхнула словно на крыльях, не желая больше терпеть дебош на кухне. Муж и глазом не моргнул, даже не сообразив, что она вообще приходила. Теперь Нелли Долматова мчалась на всех парах к брату Вадиму, жившего всего в паре домов от неё. Вадим упорно не брал трубку, и она решила лично его навестить, поскольку дело, с которым она к нему шла, не могло ждать.
Звонок не работал с тех самых пор, как он переехал в эту маленькую съёмную квартиру, поэтому она изо всех сил стала бить кулаком о дверь. Через какое-то время щёлкнул замок и дверь распахнула жена Вадима — полная женщина средних лет. Она вытирала влажные руки о льняное полотенце, без особой радости пропуская гостью внутрь.