Ток-шоу "Семья"
Шрифт:
Количество кошек, бродивших по дому не поддавалось счёту. Казалось, она собрала у себя всех бездомных животных района. Их постоянный писк и мурлыканье больно било по ушам, а вонь вообще терпеть было невозможно. Все гости чувствовали примерно одно и то же, однако хозяйку это совсем не беспокоило.
Вера сидела в старом грязном кресле посреди гнетущей разрухи, держа у себя на коленях двоих маленьких котят. Она не скрывала недовольства по поводу визита съёмочной группы, по-прежнему относясь к ним как к шарлатанам.
— Сесть
— Ох сестра, как же ты так запустилась, — начала было сетовать Нелли, но та её мигом одёрнула:
— Не начинай, Нелли. Я живу так, как мне нравится. Ты живёшь так, как тебе нравится.
Возразить было нечего, поскольку жизнь с пьяницей и дебоширом мало чем отличалась от унылого прозябания в этих ветхих застенках. Они обе некогда сделали выбор, и теперь с лихвой расплачивались каждая за свой.
— А мы можем провести интервью на улице? — неожиданно спросила редактор, прикрывая нос платком. — Там нам будет гораздо удобнее.
— Да, думаю, что можем, — спохватилась Нелли, с мольбой в глазах обращаясь к сестре. — Правда, Вера?
— Как хотите. Если вам не по душе мои хоромы, то можем и на улице.
Она осторожно переложила котят на пол и встала.
— Ты как? — спросила Нелли.
— Отлично, — как ни в чём не бывало ответила Вера. — Ну, раз уж вам не по душе апартаменты миллионерши, то прошу всех во двор к моему персональному бассейну. — И поспешила из дома, уводя за рукав сестру.
Женщина репортёр обратилась к оператору, который чуть не последовал за ними:
— А ты куда спешишь? Сначала отсними тут всё. Кошек этих, посуду. Короче, сам знаешь. А потом иди к нам. Я их пока подучу как и чего. Давай.
Хлопнув поникшего оператора по плечу, она вышла из дома, оставив его один на один с целой ордой орущих котов, которые, казалось, готовы были накинуться на него и съесть. Неуютно поёжившись, он принялся спешно снимать всё на камеру, понимая, что единственный вариант выбраться наружу к остальным, это поскорее тут закончить.
***
Локация во дворе была подобрана на фоне накренённого сарая, поскольку лучшего вида для интервью найти не представлялось возможным. Повсюду была грязь, разруха и уныние.
Оператор установил камеру на треноге, после закрепил миниатюрные микрофоны на одежде героини сюжета Вере. Старшая сестра осталась стоять позади камеры. Здесь она была скорее для моральной поддержки, нежели для чего-то ещё. Редактор настояла на том, чтобы она обязательно присутствовала, и в случае очередного нервного припадка могла оказать помощь. Женщина не возражала. На кону стояли очень большие деньги, рисковать которыми ей очень не хотелось.
Редактор также стояла в стороне, тщательно протирая платком запотевшие очки. Она была по другую руку от камеры, специально, чтобы также не попасть в глаз объектива. Её вообще не должно быть в кадре, а если вдруг случайно и попадёт, то в монтажной её непременно вырежут. Тут героиней была Вера, её они и будут снимать. Та, в свою очередь почти не нервничала, но незнакомых людей всё же опасалась. И всё-таки стены дома ободряюще действовали на неё, несмотря на их удручающий вид. Женщина сидела на дубовой колоде, сложив на груди руки, в ожидании дальнейших указаний. Нелли ободряюще смотрела на сестру.
— Ну как, готово? — спросила редактор, закончив протирать запотевшие линзы.
Оператор утвердительно кивнул в ответ.
— Отлично. Вера?
Женщина слегка напряглась, но тоже мотнула головой. Нелли не отводила от неё своих глаз, и та одарила её спокойной непринуждённой улыбкой, как бы показывая, что всё хорошо.
— Вера, расскажи, глядя в камеру, как ты оказалась в этом доме.
Слегка смутившись, она ответила:
— Это жильё мне выделили после учебы. Я являюсь сиротой, а сиротам положено своё жильё. Вот администрация мне и выделила этот барак. Тут конечно же окраина, даже отшиб, можно сказать, но я не жалуюсь. Живу тут уже почти пятнадцать лет. Как-то так. — Она говорила ровно, без запинки, что вселяло надежду на удачное продолжение.
— Расскажи какие удобства в доме, — попросила редактор.
— Удобств в доме нет никаких. Газ идёт по улице. Газ дорогой. Топлюсь дровами. Вот, — она хлопнула колоду, на которой сидела, — вот на этой самой колоде я их и рублю. Мне никто отродясь не помогает. Всё сама.
— А туалет, ванная?
— Туалет на улице. Ванной в доме нет и никогда не было. Все гигиенические процедуры приходится выполнять на улице. Если сильно холодно, то обхожусь без них. За столько лет привыкла уже.
— А душ?
— Моюсь очень редко, — как ни в чём не бывало продолжила Вера. — В бане не была очень давно. Разве что у сестры пару раз мылась, когда в гостях была. Но это было очень давно. В том году, что ли? Нелли, ты не припомнить, когда я в последний раз у тебя гостила?
Нелли растерянно поёжилась и тут же раскраснелась. Ей было стыдно за сестру, которая перед телекамерой федерального канала рассказывала подробности своего человеческого забвения.
— Ты не была у меня три года, — еле выдавила она из себя.
И несмотря на то, что в этот момент камера была направлена на сестру, а не на неё, ей всё равно было не по себе. Она уже представляла себе как в студии ведущий ток-шоу пилит её ехидным взглядом, осуждая за то, в какой плачевной ситуации оказалась младшая сестра и дочь покойного миллионера Долматова.
— Я и подумать не могла что так долго, — задумчиво потупилась Вера. — Ну конечно, я не была у тебя после того как меня выгнал твой муж. Он в тот вечер был пьян и всё время как-то странно смотрел на меня. Смотрел, будто я ему чего-то должна. Помнишь, Нелли, он тогда ещё скандал закатил? Я думала, что мне перепадёт и свалила оттуда.