Ток-шоу "Семья"
Шрифт:
— Вы всегда были странной парой.
— Жизнь нас свела, жизнь и развела. А по поводу твоего нового мужика, то я бы на твоём месте держал свои денежки в укромном месте. Странно, что он не улетел в свои американские владения. Чего ему надо? Чего он вдруг стал окручивать тебя?
Нелли кинула на него возмущённый взгляд.
— А разве я такая уродина, что со мной можно только за деньги?
Он молча потупился, поняв, что сказал глупость.
— Ну да ладно, братец. Мы ведь не за этим собрались. Хочу предложить тебе прилечь вместе с Верой в клинику, которую мы для вас присмотрели. Не думаю,
— Вот это новость! — не поверил он своим ушам. — Хочешь сплавить нас обоих в какую-то клинику? С чего мне соглашаться?
— Не в какую-то, а в одну из самых престижных. Клиника находится в Санта-Барбаре на самом берегу океана. Все расходы я беру на себя. Не хочу, чтобы вы подумали, что я пытаюсь вас обобрать. А с чего тебе соглашаться? Ради сестры, в первую очередь. Не столько тебе нужна помощь, сколько ей. Ведь у тебя перед ней есть должок, не правда ли? Сейчас как раз настало время что-то для неё сделать.
Он сокрушённо развёл руками, не в силах понять логику сестры.
— Я не знаю. Это похоже на бред какой-то. И почему именно в Санта-Барбару? Хочешь со своим дружком нас сплавить куда подальше?
— Напротив. Я планирую какое-то время провести в Калифорнии. Там, говорят, прекрасный климат. То, что нужно для всех нас. Да и детям будет интересно.
Вадим кинул беглый взгляд на детей и Ивана, игравших у фонтана. На секунду он задумался о том, как круто она предлагала им всем поменять собственные жизни. Вчерашние неудачники, носившие обноски из Секонд-Хенда и питавшиеся дешёвыми полуфабрикатами, сегодня всерьёз раздумывали над тем, а не перебраться ли им в Соединённые Штаты Америки. Санта-Барбара являлся городом-мечтой из детства, который все помнили по сериалам о красивой жизни.
— Не знаю, что ответить, — честно признался он. — Надо всё это переварить, обдумать детали.
— Подумай, конечно. Нас всё равно ничто тут не держит. Теперь уже можно срываться с насиженных мест. Ловить тут нечего.
Он промолчал, углубляясь в собственные мысли. Нелли всегда была умней его. Даже тогда, когда и мать, и отец о них забыли, именно Нелли всякий раз искала выход из сложных ситуаций. Именно она вместе с ним ходила сюда в поисках пустых бутылок, чтобы, сдав их, они могли вечером чего-то поесть. Именно она готовила еду, когда мать уходила в запой. Именно она заботилась о младших, собирая в школу. И сейчас у него не было никаких сомнений в том, что она искренне пыталась найти оптимальный вариант для того, чтобы наладить жизнь каждого из них. Она была умной, а он нет.
— Мне нужно время, — неуверенно произнёс он.
— Думай, но не долго. Вечером нужно будет принести документы для оформления визы. Иван обо всём позаботится.
— А Вера знает?
— Узнает. Побудь хоть раз в жизни для неё кем-то.
Он расслабленно откинулся на стуле, положив руки на затылок. На лице заиграла мечтательная улыбка.
— Санта-Барбара. Круто. Только я всё ещё не уверен на счёт него. — Он снова попятился на мужчину, вокруг которого бегали дети.
— Говорю же, денег не надо. Я всё беру на себя, — настойчиво повторила Нелли, бросая
— А сколько такое удовольствие стоит?
— Смотря сколько времени понадобится. Полгода в клинике обойдётся где-то в сто тысяч долларов.
Он удивлённо присвистнул.
— Очень неплохо. Но какой я буду брат, если позволю тебе платить за меня?
— Значит, ты согласен?
— Я этого не сказал.
— Тогда вечером мне нужен окончательный ответ. Надеюсь на твою сознательность.
Он одарил её тёплой улыбкой. Напряжение ушло. Вместо него перед глазами стали всплывать бесконечные пляжи города-мечты.
— А теперь я хочу угостить вас чем-нибудь вкусненьким, — оживлённо сказал он, подбирая со стола папку с меню. — И никаких возражений. Дай мне почувствовать себя мужчиной, а не каким-то там забулдоном. Зови детей. Пусть закажут всё, что хотят. Дядя Вадим за всё платит.
— Только без спиртного, — предупредила Нелли.
— Я же сказал, больше ни капли. Обещаю.
Вскоре все собрались за столом. Дети действительно заказали всё, чего хотели. Вадим больше не обижался на Ивана, хотя и помнил, чего ему стоило вынести его обвинения в студии «Семьи». Тот же вовсе не претендовал на дружбу с ним, понимая настороженность к своей персоне. Нелли впервые за долгое время ощутила радость от общения с Вадимом, больше не видя в нём потерянного человека. Он был вполне бодр и весел, рассказывая им о своих планах на будущее, которые успел нарисовать в голове. И к счастью, в этих планах не было места алкоголю, подпольным казино и всем тем глупостям, которые сопровождали его на протяжении всей его никчёмной жизни.
Они мило пообщались, как и полагалось нормальной семье, встретившейся за одним столом. Вкратце обсудили планы о лечении Веры и её подруги. Нелли не хотела, чтобы Вадим думал, что едет туда за помощью. Она всячески старалась ему внушить, что его роль заключалась непосредственно в присмотре за младшей сестрой. Такова была его основная задача. Он же соглашался со всем сказанным Нелли, чувствуя ответственность за исход её затеи.
Когда пришло время прощаться, он не стал покидать стол вместе со всеми.
— Ты не идёшь? — спросила Нелли, вставая последней из-за стола.
— Идите. Я ещё немного посижу. Погода такая хорошая.
Иван пожал ему руку.
— Рад знакомству, Вадим. Спасибо, что не точишь на меня зуб.
— Присматривай за ней, — уклончиво ответил Вадим, кивая в сторону сестры.
— Уверен, что не хочешь с нами? — снова спросила она.
— Нет. Идите. Я расплачусь, — отмахнулся он.
— Пока, дядя Вадим, — бросил напоследок Семён.
— Пока, дети, — помахал он, беспечно улыбаясь.
Они пошли пешком по тротуару, оживлённо о чём-то болтая. Красивая пара, — отметил про себя Вадим, всматриваясь в их спины. И вместе с детьми так гармонично смотрелись. Просто идеальная семья, хоть фотосессию устраивай. Все имели счастливые лики. Примерно так выглядела и их семья в том далёком детстве, когда ещё не наступила пора упадков и банкротств. Для него до сих пор оставалось загадкой как можно было просрать счастье, которым они были окружены. Глядя на их удаляющиеся фигуры, он не чувствовал опасности, таившейся за углом. Он был рад их безмятежности.