Ток-шоу "Семья"
Шрифт:
— Ладно. Я пойду найду доктора. Подожди меня здесь, — сказал Нелли Иван и поцеловал её в щёчку.
Как только он удалился, Нелли тут же присела рядом с женщиной.
— Это кто вас так? Вчера на лице ничего подобного не было.
— Мой бывший.
— Не этот? — Она кивнула в сторону Ивана, скрывшегося за поворотом.
— Нет, — улыбнулась Нелли. — Этот теперешний.
— Как только появились деньги, сразу решили сменить ухажёра, — без тени смущения заключила Маша, всё ещё косясь куда-то в сторону.
Нелли внимательно осмотрела собеседницу: та же потёртая майка, те же джинсы, кроссовки,
— Не знала, что у Веры есть близкие подруги, — как бы невзначай произнесла она. — С детства кроме кошек да собак с ней никто не водился. Разве что я, но только до тех пор, пока нас не разлучили. Не думаю, что с того времени она сильно изменилась. Одиночество, знаешь ли, штука такая себе. Ничего хорошего оно не сулит.
Маша слушала её, навострив уши, как будто в любой момент ждала подвоха. Но Нелли продолжала рассуждать о жизни легко и непринуждённо, словно разговаривала об этом каждый день. Она, естественно, заметила её настороженный вид, но продолжала говорить как ни в чём не бывало, стараясь подвести разговор как можно ближе к теме. Сейчас ей жизненно необходимо было понять, не ослышалась ли она вчера в палате Веры, когда та вдруг заговорила про эту женщину.
— А ведь моя сестра не всегда была такой. В детстве много времени проводила во дворе, нежели с девочками в песочнице. Играла с парнями в догонялки, войнушку и всякие такие мальчишечьи забавы. С куклами играла так себе, не очень. Но мы не придавали этому особого значения. Знаешь, всякие дети бывают. Каждый со своими причудами. Ну а после той трагедии о ней и вовсе не кому было позаботиться. С тех пор каждый из нас стал сам по себе. Ты ведь в курсе о чём я говорю, правда?
Маша неуютно поёжилась, но ничего не ответила.
— Знаешь. Вижу, — утвердительно кивнула Нелли, в упор разглядывая её напряжённое лицо. — О таких вещах можно поведать только близкому человеку. Самому близкому. Знаешь, а ведь сегодня вечером весь мир узнает историю нашей семьи. Да-да, сегодня выйдет выпуск, в котором нас всех изобличат в полном свете. Все узнают о нашем существовании, о том, какой ужас мы пережили, и о том, что с нами стало теперь. Все узнают об этом вечером, ну а ты знала об этом всегда.
— Это меня совсем не касается. Это ваше дело, не моё, — ещё больше насупилась Маша.
Она достала из кармана золотую карту и протянула Нелли.
— И деньги ваши мне не нужны. Вот, заберите.
От неожиданности Нелли аж присвистнула.
— Так вот где она всё это время была. А я-то думала не потеряла ли она её.
— Не потеряла. Возьмите.
Но женщина не пошевелилась, продолжая томительно испепелять подругу сестры огненным взглядом. Поразительно, Маша, как и Вера явно сидела на игле. По крайней мере весь её внешний вид указывал на это. Но тем не менее она всё ещё не отходила от её палаты, при том что с лёгкостью могла воспользоваться чужими деньгами. Её всю трясло от озноба, лихорадило у всех на глазах, но тем не менее она упорно продолжала дежурить у входа в реанимационное отделение, будто от состояния Веры зависела и её жизнь тоже.
— Ну, раз ты всё ещё здесь, значит можно утверждать,
Маша удивлённо скривилась, словно её в тот момент раскусили на раз-два.
— Откуда вы знаете? — с трудом выдавила она.
— Вера сказала. Вчера.
— Вы с ней говорили?
— Не долго. Но из того, что она успела сказать я поняла: кем бы ты ни была, Маша, подругой, соседкой или любовницей, она тебя искренне любит. Да, именно так. При чём любит больше, чем нас. Так что я бы на твоём месте использовала эту карту таким образом, чтобы можно было вытащить её и себя из того ада, в котором вы обе пребываете.
— Это не легко, — тяжело вздохнула женщина.
— Конечно. Дай обезьяне гранату, и она обязательно себя подорвёт. Просто помни, Маша, эта карта может вас как спасти, так и уничтожить. Выбор только за вами. Если что, я помогу. Мы поможем, обещаю. Только нужна воля с вашей стороны.
Маша неуверенно вернула карту в карман.
— Я не уверена, что… — Она замялась.
— Что хватит сил? — подхватила Нелли. — Хватит. Уж поверь мне. Захочешь жить, сделаешь для этого всё и даже больше. Главное, чтобы было ради чего, или ради кого жить.
Она живо потянулась к ней и дружелюбно обняла за плечи. Женщина не сопротивлялась. Так в обнимку они просидели какое-то время, пока в коридоре не появился Иван. Мужчина озадаченно смотрел на представшую перед ним картину, понимая, что пропустил что-то важное. Тем не менее вмешиваться не стал. Переждал пока они отстраняться друг от друга, и лишь потом подошёл ближе.
— У меня две новости: хорошая и плохая, — сразу перешёл к делу он. — Начну с хорошей: Веру завтра переводят в обычную палату. Я поговорил с врачом. Думаю, он выделит для неё отдельные апартаменты.
— А плохая? — нетерпеливо промолвила Нелли.
— Похоже, твоя сестра та ещё штучка. Саботирует лечение, не даёт вводить лекарства, постоянно скандалит, из-за чего её посадили на успокоительное. Сейчас она спит мёртвым сном, так что увидеть её вряд ли удастся.
— Что ж, узнаю мою Веру. Вот только теперь у нас есть Маша, которая обещает вдохнуть в неё новую жизнь.
— Неужели? — Иван с подозрением посмотрел на женщину.
— Я тебе позже всё объясню. А пока, Маша, приведи себя в порядок. Сегодня мы с Иваном займёмся её устройством тут, а завтра ты должна явиться в полном расположении духа, чтобы Вера увидела, что самые дорогие ей люди больше её не оставят. Так что давай, Машунь, дуй домой, умойся, причешись, купи себе чего-нибудь из одежды. Завтра ты будешь нужна как никогда.
Женщина бодро встала, поцеловала в щёку Нелли и не глядя на изумлённо лицо Ивана, повернулась в сторону выхода.
— Спасибо тебе, Нелли. Я вернусь! — бросила она ей, и тут же удалилась.
Поражённый Иван сокрушённо присел на её место.
— Не хочу знать, что тут произошло, — неторопливо промолвил он, — но хочу быть уверен, что ты знаешь, что делаешь.
Она положила подбородок ему на плечо.
— Инстинктивно да, знаю. А как пойдёт, так пойдёт.
Он нежно поцеловал её в губы. Она ответила тем же.