Токеча

Они ехали долго, двое одиноких всадников. Молча и сосредоточенно правя лошадьми, они покрывали милю за милей по обожженной летним зноем прерии, пока один из них, смуглолицый метис, не застыл на месте. Другой, молодой кавалерийский офицер, стал придерживать лошадь.

– Мы, похоже, у цели, – сказал смуглолицый.

Лейтенант только кивнул головой, зная, что сомневаться в утверждениях метиса было бы глупо. Он натянул узду, достал из нагрудного кармана сигарету, закурил и стал ждать. Приставший в стременах полукровка раздувал ноздри, поводя носом в воздухе, словно охотящийся хищник. Этим

– На Антилопьем ручье горят костры, – проговорил он с видом знатока. – Много костров большой индейской стоянки.

– Хорошие новости, Тонвейя, – сделав основательную затяжку, сказал лейтенант. – Как всегда, у нас с тобой не бывает промахов.

Метис улыбнулся, обнажив ряд белых зубов.

– Капитан Райт не стал бы держать в форте Тонвейю за ошибки.

– Не зря тетоны прозвали тебя Разведчиком, делавар. – Лейтенант, сильно затянувшись, бросил сигарету на землю. – Как поедим дальше?

Метис окинул взглядом цепь невысоких холмов и уверенно произнес:

– По одной из балок, которая должна вывести к истокам Антилоп Крик.

Они пришпорили лошадей и торопливо направились к холмам.

Лейтенант Дайвер был широкоплеч, высок и красив. Красив той мужской красотой, какая сводит с ума женскую половину человечества. Классические черты его чуть удлиненного лица с большими карими глазами, прямым носом и упрямым подбородком были обрамлены густой каштановой шевелюрой, а стройная фигура, затянутая в офицерский мундир, не имела ни какого изъяна. О нем говорили, что с подобной яркой внешностью он мог бы запросто, без особого таланта и каких-либо сверх усилий сделать себе великолепную карьеру на столичный театральных подмостках. Но Стейси Дайвер выбрал военную стезю и никогда не жалел об этом. Он любил армейскую жизнь, восхищался Западом и было это настолько очевидно, что у командира форта Игл капитана Райта с появлением Дайвера отпала извечная необходимость в выборе подходящих людей для опасных и грудных заданий. Энергичный лейтенант откликался на любую его просьбу и выполнял приказ с редкой исполнительностью.

Это был образцовый офицер, честный и требовательный не только к себе, но и к окружающим. Он не терпел вранья и больше всего на свете презирал в людях подлость. Он уважительно относился к мнениям других, но старался придерживаться своих принципов, простых и человечных. Нравилось кому это или нет, Дайвер был таким человеком.

Ехавший с ним скаут дал ему имя Токеча, когда они познакомились ближе.

«Что оно означает? – спросил тогда лейтенант.» «Другой, отличный от всех на наречии лакота, – пояснил скаут. – Ты справедливый человек, Дайвер, а у многих этого нет и в помине».

Сам скаут был по происхождению индейцем из племени делаваров с примесью крови белого охотника. В наружности его почти не присутствовали черты бледнолицего родителя. Узкое лицо, высокие скулы, орлиный нос и плотно сжатый широкий рот делали его настоящим краснокожим. Жилистый и сухощавый, он сильно походил на матерого поджарого волка. Как и все делавары, изгнанные из лесов и пришедшие в прерии, Тонвейя был прирожденным путешественником и авантюристом. Вместе со своими родичами и в одиночку он сражался и с шайенами, и с арапахо, и с тетонами. У последних он побывал в плену и пожил с ними некоторое время. Покинув их, он стал ценной находкой для таких, как капитан Райт. Ему. познакомившемуся с обычаями, повадками и языком враждебных дикарей, сразу нашлась должность главного разведчика в форте Игл. Делавар знал свое дело как ни кто другой. Его ценили и уважали все военные, но подлинную дружбу он свел с единственным человеком – Дайвером. Вскоре в форте стало привычным видеть метиса рядом с лейтенантом. Они вместе и отдыхали, и служили.

Сейчас у них было важное задание. Где-то в районе Антилоп Крик, по слухам, собирался большой лагерь враждебных племен. Разведчики должны были найти его, подсчитать воинов и по возможности услышать о планах индейских вождей.

После кровавой резни Феттермана прошлой зимой, в апреле этого года в форте Ларами побывала правительственная делегация во главе с Джоном Сэнборном. Ее целью было проведение переговоров. Они и состоялись, только с боле или менее миролюбивыми брюле вождей Крапчатого Хвоста, Стоящего Лося и Проворного Медведя, а также южными оглала Плохой Раны и Убийцы Пауни. Враждебных тетонов представлял Человек-Боящийся-Своих-Лошадей, но он категорично заявил, что Красное Облако и другие боевые вожди не станут говорить о мире до тех пор, пока войска не уберутся из района Паудер-Ривер.

Военным ничего не оставалось делать, кроме как усилить форты на Боузменском Тракте обильными подкреплениями.

Под вечер жаркого июльского дня разведчики добрались до истока ручья. С невысокого холма они увидели этот лагерь, Он был огромным, чудовищно огромным. Сотни и сотни типи теснились по обоим берегам потока, бессчетное число лошадей паслось на прилегавшем к лагерю пространстве.

– Враждебные проводят Винванъянг Вачипи – Танец Солнца, – сказал делавар, внимательно присматриваясь к стоянке. – Тут шайены, арапахо и тетоны. У каждого племени своя церемония.

Действительно, подольше рассмотрев стоянку можно было увидеть, что она делилась на несколько обособленных стойбищ. И везде царило необыкновенное оживление, поскольку люди были заняты в самом важном религиозном мероприятии года.

Лейтенант Дайвер, с любопытством наблюдая сходкой краснокожих, вдруг приглушенно вскрикнул:

– А это что еще такое?.. Черт бы меня побрал, если это не фургоны!.. Вон там, Тонвейя.

– Вижу, Токеча – откликнулся делавар. – Чанпамийяны белых людей. – Делавар прищурил глаза и добавил спустя мгновение: – А в них огненная вода.

Дайвер мрачно закивал головой, сумев разглядеть очевидные признаки того, как индейцы наливаются спиртным.

– Ну и свиньи!.. Спаивать дикарей во время войны, чтобы те совсем озверели!

И тут до него дошло, что ему раньше доводилось видеть эти два фургона. Один с перезаплатанным верхом, другой с новой, ослепительно белой парусиной. Так и есть… Они были в форте не более месяца назад. Ими заведовал торговец Бигон, который имел какие-то дела с Райтом. Лейтенант сам был свидетелем, как по приказу капитана торговцу с армейского склада выдали парусину для фургонного верха.

Лейтенант вспомнил, что в течение этого года Бигон несколько раз бывал со своими фургонами в форте. И ему не нравились отношения между командиром и торговцем. Слишком уж они были панибратскими. Обычно строгий Райт с приездом Бигона заметно веселел и бывал под хмельком. Говорили, что они тайком резались в карты •и что ставками служили не только деньги.

– Тонвейя, я узнал эти фургоны, – сказал лейтенант хмуро. – Это торговец Бигон со своей компанией.

– Мака васичу! – бросил с омерзением делавар.