Токио не принимает
Шрифт:
И вот в тот момент, когда Густаво и Карла с трудом поднимаются по склону невысокого холма, звучит голос:
– Густаво!
Он оборачивается и видит сеньора Руиса. Психоаналитик весело машет им рукой, стоя возле большой бронзовой статуи, которую пытаются свалить муниципальные рабочие на тракторе. Молодые люди, превозмогая себя, направляются к нему, стараясь изо всех сил выглядеть здоровыми.
– Что случилось, Густаво? Ты выглядишь ужасно. А твоя подруга еще хуже… Вам явно нужна медицинская помощь!
– Да ничего страшного, сеньор Руис. Мы заботимся друг о друге. – Густаво заставил себя улыбнуться. – А вы-то сами как поживаете?
– Наступили чертовски трудные дни. Смотрите: валят мою статую.
Внезапно они понимают, что статуя очень похожа на сеньора Руиса, сидящего задумчиво с блокнотом рядом с кушеткой, на которой лежит неизвестный пациент с закрытыми глазами. Надпись на постаменте гласит:
Жорж Руис
Психоаналитик
Целитель аргентинской души
– Почему её убирают? – спрашивает Густаво.
– Я больше не в почете. Персона нон грата, черт побери. Да половина этих парней буквально выросла в моем кабинете! А теперь они повернулись ко мне спиной… Такова жизнь, Густаво. Ты полагаешь, что будущее похоже на настоящее, но это не так. Я психоаналитик и обычно мало думаю о будущем. Больше обращаюсь к прошлому. Легко заметить, как настоящее живет прошлым. Однако ошибочно на таком основании считать, что будущее не преподнесет нам никаких сюрпризов и неприятностей. Боже! Если бы я мог все начать сначала, я стал бы с большим вниманием относиться ко всему, я не был бы столь самодовольным. Но жизнь так чертовски хороша! Кругом столько людей, которые хотят о многом забыть. У меня не было времени думать о возможных переменах.
Он говорит, а тем временем тросы грузовика напрягаются и стонут, статуя начинает качаться, наконец поддастся и с грохотом падает на землю.
– Сеньор Руис, я хочу задать вам вопрос.
– Да?
– Видите ли, с моей подругой Карлой и со мной происходит нечто странное. Мы не можем найти этому объяснения. Я начинаю думать, что мы страдаем от какого-то невроза. Иначе трудно понять, почему у нас появились одинаковые симптомы, тогда как никто из окружающих нас людей не подвергся подобному заболеванию. Не могли бы вы обследовать нас? Возможно, дело пустячное.
– Очень сожалею, Густаво. Я бы хотел помочь тебе, так как твои отец был моим лучшим другом, только я вышел из игры. Бросил все дела. Однако мой новый бизнес, возможно, окажется для вас полезнее, чем мое старое занятие.
– В чем он заключается?
Сеньор Руис настораживается и уводит их в сторону от людей, гуляющих вокруг поверженной статуи. Он говорит очень тихо.
– Сейчас я продаю визы в Европу. У меня осталось много друзей в правительстве и в посольствах, не все еще отказались от меня. Мы занимаемся тем, что снабжаем визами желающих уехать отсюда. Могу предложить вам очень выгодную сделку. Для тех, чьи предки жили в Европе, получить разрешение на выезд плевое дело. Уезжайте, Густаво! У страны нет будущего. Даже если положение улучшится, это место опустеет, все, кто еще в состоянии, уезжают отсюда. Время не терпит.
– Я не могу уехать, сеньор Руис. Здесь все, что у меня есть. Извините.
– Ради бога, да оставь ты такие мысли! В какой-то момент надо забыть о прошлом и думать только о новом будущем. Я даже могу помочь тебе найти работу. У нас большие связи. Подумай хорошенько. А тем временем предложу тебе и другое, более доступное лекарство.
Он кладет руку в карман и достает из него горсть таблеток.
– Что это такое?
– Это сны. Последние, которые остались у меня с тех пор, как я занимался психоанализом. Переработанные сновидения самых выдающихся светил Буэнос-Айреса. В наши дни они продаются по дешевке. Я отдам вам их по пять песо за каждое.
Густаво и Карла переглянулись.
– Мы купим только одно. С деньгами у нас совсем плохо.
– Вот возьмите. Имеется гарантия. Кстати, как твои родители?
– Да так, ничего. Выживают вместе со всеми.
– Передавай им большой привет от меня. Твоя мать никогда не любила меня, не так ли?
Как-то вечером Густаво и Карла возвращаются домой после прогулки в парке. У входа их поджидает домовладелец. Он сообщает им, что они выселяются за неуплату.
– Но я задержал оплату всего на несколько дней, – говорит Густаво.
– Я не вижу никаких признаков перемен, – возражает домовладелец. – Посмотрите на себя, посмотрите на ее. Вы выглядите очень плохо. С трудом передвигаетесь. Вряд ли с вами в ближайшем будущем произойдут какие-то перемены.
– Мы больны, – говорит Густаво. – Сейчас нам очень трудно. Дайте нам время.
– Сожалею, – отвечает домовладелец. – Я уже нашел новых жильцов. Съезжайте с квартиры завтра.
– Как же мы переедем за одни день? Куда нам деваться?
– Найдете себе что-нибудь. Наверняка вас кто-нибудь приютит, пока вы не подыщете новое жилье. Уезжайте, пожалуйста, завтра. Утром я жду других людей.
Он больше не хочет спорить. Густаво потрясен. Тяжело будет вывезти все пожитки за день. Они осматривают квартиру и понимают, что придется оставить большую часть вещей. У них просто нет сил все упаковать.
Густаво и Карла так слабы, что за целый день едва уложили необходимое в два небольших чемодана. Густаво очень не хочется оставлять здесь вещи, однако выбора нет. К родителям он не смеет обратиться за помощью, у тех хватает своих проблем. Раньше у них была машина. Как бы пригодилась она теперь… Возможно, ему удастся прийти сюда позже и забрать все веши.
Они с Карлой покидают квартиру и усаживаются на чемоданах на улице, чтобы немного передохнуть.
– Что же нам делать? – спрашивает он.
– Я знаю одно место, куда можно пойти и пожить там немного.
Они с трудом продолжают путь, часто останавливаясь, чтобы передохнуть. Карла ведет его в близ лежащий жилой массив, где стоят несколько пустующих жилых домов. Они поднимаются вверх по лестнице. В подъезде темно, приходится продвигаться на ощупь. Двери многих квартир взломаны или открыты, но в комнатах не видно никакой мебели, и Густаво и Карла просто не знают, где им спать ночью.