Только для меня
Шрифт:
– Ничего страшного.
– Я тебе фотографии принесла и заодно хочу поговорить. На этот раз с глазу на глаз. Тем более что тем для разговора, как выяснилось, у нас навалом, не правда ли?
Девушка отложила ложку, так не разу и не опущенную в суп, и несмело посмотрела на сестру.
– Мне жаль, что так получилось. Я… – опостылевшая фраза "не хотела ничего плохого" почти сорвалась с губ, но в последний момент Соня произнесла другие слова. – Я прошу прощения за то, что нарушила покой и сделала вам больно. Это последнее, чего я хотела, правда. Я не планировала с вами встречаться, знакомиться и тем более рассказывать о своём происхождении.
– Но всё случилось так, как случилось, – кивнула Антонина, серьёзно смотря на неё. – И тебе не в чем на самом деле извиняться. Правда, не в чем. Если бы не ты, то я бы, наверное, всю жизнь во вранье жила, свято веря в идеальность своего отца, – она помрачнела лицом, но взгляд, честный и открытый, не отвела, хотя было прекрасно видно, как тяжело ей давались эти слова. – К тому же больно сделала не ты, а он. Папа во всём виноват, Соня. Наш папа.
Чистякова с трудом сглотнула и зачем-то снова сказала:
– Мне жаль…
– Мне тоже. Только мы не должны отвечать за его грехи, ты же это понимаешь? Даже если он считает иначе, не обязаны. И… И те слова, что он тебе сказал… Это… Это неправильно. Ужасно неправильно. Будь я в нормальном состоянии, то ни в коем случае не допустила бы этого.
– Он… Он имеет право злиться на меня.
– Нет! Нет у него такого права, ясно?! – взвилась сестра, сурово нахмурив брови и став очень похожей на папу. – Пусть на себя злится, но никак не на тебя! А ты перестань его оправдывать! Он совершенно этого не заслуживает!
Соня нервно потёрла ладони. Она привыкла это делать. Постоянно искать ему оправдания привыкла. У мамы научилась, которая до конца верила в то, что отец о них помнит и любит, что он просто запутался, что он рано или поздно вернётся к ним. Так было легче, чем постоянно злиться и ненавидеть его. Видеть причины в обстоятельствах, непогоде, плохом самочувствии, чем осознавать настоящую сущность человека, являющегося родным отцом.
– В следующий раз шли его прямым текстом. Может, хотя бы тогда поймёт, что натворил.
– Слать? Прямым текстом?
– Да. Ты не умеешь? Не переживай, я тебя научу, – Антонина, сменив гнев на милость, задорно подмигнула и потянулась к кружке с чаем и к стоящей рядом конфетнице. – И, кстати, прекращай мне выкать! Я, конечно, старше, но не настолько же.
Растерявшись от резкой смены темы, Чистякова только молча кивнула.
– Знала бы, что в итоге у тебя окажемся, то привезла бы гостинцы. Как раз сегодня с утра успела пирожков перед работой напечь. С вареньем моим, знаешь, как вкусно? Пальчики оближешь! Домашние мои их обожают. Владлен с Илюшкой наперегонки за обе щёки уминают, – Тоня снова осеклась. – Кстати, насчёт Владлена… Я только вчера вечером узнала что он натворил и почему. Ты, правда, специально работала в детском саду, чтобы приблизиться к моему сыну и заполучить наш адрес?
– Нет! Это не так! Я… – девушка вздохнула, собираясь с мыслями и надеясь, что её следующие слова не будут звучать как оправдание. – Я работала там, потому что мне хотелось. Я люблю детей. Мне с ними интересно. Ещё это хорошая практика, опыт, небольшая прибавка к стипендии и…
– Влад из-за этого тебя аферисткой считает. Обманщицей, не побрезговавшей задействовать в своих целях ребёнка.
Сестра смотрела на неё пристально, словно готовилась уличить во лжи и убедиться в правоте своих подозрений.
– Я бы никогда так не
– Он очень расстроился, когда воспитательница сказала, что ты больше не будешь к ним приходить. Я даже было подумала, что он знает, кто ты на самом деле, и поэтому так переживает.
– Я не рассказывала и не планировала этого делать. Не думала даже об этом.
Соне хватало и того, что Илья знал её имя и широко и радостно улыбался при каждой новой встречи. А использовать его… Каким же плохим человеком нужно быть, чтобы использовать ребёнка ради своей выгоды? Как, вообще, на такое можно пойти?
– А адрес, Соня? Как ты решилась на то, чтобы залезть в личное дело и его оттуда выписать? Ты понимаешь, что персональные данные охраняются законом и у тебя могли из-за этого возникнуть проблемы? Хотя почему могли? Они уже возникли – тебя уволили, – Тоня не кричала и не обвиняла, скорее старалась понять. – Мы пусть и знакомы всего ничего, но, как мне кажется, ты бы не смогла пойти на такое. Или я ошибаюсь? Ладно, я бы ещё поняла, если ты, действительно, планировала познакомиться и заявить о себе, но ты же сама это отрицаешь и я тебе верю. Правда, верю. И в то же время не могу не заметить сколько несостыковок во всей этой истории.
Первым порывом было всеми доступными способами себя защитить, заверить сестру в обратном, рассказать как всё было на самом деле, но девушка не стала этого делать. Открыла рот, посмотрела на неё и поняла, что устала. Устала от бесплодных попыток доказать свою безвинность, устала быть в глазах других людей злодейкой и очень сомневалась в том, что её слова не воспримутся как попытка переложить ответственность с себя на тётю Тому, давшей адрес по своей, а не по её, Сониной, инициативе.
– Ладно, будем разбираться, – кивнула сама себе Антонина, так и не дождавшись от неё никакого ответа. – Подсказывает мне интуиция, что не всё так просто в этом деле, как кажется на первый взгляд. И раз уж зашла речь про взгляд… Как ты смотришь на то, чтобы узнать друг друга получше? – Чистякова удивлённо округлила глаза, совершенно не ожидая такого исхода событий. – Всё-таки как не крути мы сёстры и, если ты не против, то я хотела бы познакомиться с тобой поближе.
– П-п-правда? – ей не верилось своим ушам и в принципе не верилось в происходящее.
– Да, правда.
– А как же…
– Что?
– Папа. Он наверняка будет против нашего общения.
– Лично меня это не волнует! – фыркнула сестра, зло сверкнув глазами. – Он сам по себе, я сама по себе! И для себя я как раз таки всё решила.
– Но почему? Я же…
– Живое напоминание его неверности моей маме? Буду честна, Соня, я тебя пока именно так и воспринимаю, потому что вся эта ситуация мне нелегко даётся. Очень нелегко. И есть вероятность, что я так и не смогу начать воспринимать тебя иначе, как сестру, даже после того как мы начнём общаться, но я хочу хотя бы попробовать, понимаешь? Потому что, как я уже сегодня говорила, ни я, ни ты не обязаны рассчитываться за грехи отца и если у нас есть шанс построить нормальные человеческие отношения, то, думаю, мы можем им воспользоваться.