Только любовь
Шрифт:
– Эрл?
Призыв ушел в пустоту, а потом… Он завяз, погрузился во что-то, похожее на липкий пух… Или ком паутины, опутавшей и задушившей мучительный зов. Потом мощной волной накатил страх, мешая дышать.
– Стоп! Я в комнате. Это мое кресло. Это стол. На нем шкатулка… Стаканы для бусин… Ковер… Я плела гальдрамюнд, но гранаты никак не хотели занять свое место в узоре. Потом… Потом я отключилась и… Нет, без догадок! Нельзя! И так: стол, кресло, шкатулка, ковер…
Руни знала, что этот банальный прием «повседневных зацепок» сработает. Он ей поможет быть здесь и сейчас, не позволит уйти за Предел. В этом ее спасение, так как магический Поиск не даст ничего, сможет лишь навредить.
«Паутина», в которой она оказалась, попробовав выслать Зов, была опасна для магов. Руни впервые столкнулась с ней, хотя в теории знала об этом явлении не меньше, чем остальные волшебники Круга. Горад уже почти год из урока в урок объяснял детям странный феномен, описанный в свитках.
– Считается, что «паутина» разумна, но я сомневаюсь. Она, скорее всего, некий энергетический хищник, который охотится за нашей Силой, как и Мастера. Попав в «паутину», не нужно пытаться ее побороть. Нужно просто вернуться. Спасение – в жизни обычного тела.
Последней «зацепкой», вернувший к реальности, стал незаконченный знак.
– Эрл…
Руни уже понимала, что с мужем случилась беда. Неудачная нитка гранатов была сообщением, первым посланием Силы, пророчеством. Руни его пропустила, считая, что справится с мелкой проблемой, сумеет исправить и выровнять этот магический сбой. А теперь вдруг распалась незримая связь, что была между ними всегда, несмотря на размолвки и боль. Все их страхи, догадки, сомнения были не в силах порвать незримую нить, заставлявшую вновь возвращаться друг к другу. Всегда. Не смотря ни на что.
Было трудно подняться. Одеться намного сложнее. Ткань несколько раз выпадала из странно-негнущихся пальцев, шнуровка казалась неодолимым препятствием. (Гальдрамюнд делают в одной рубашке, сняв украшения и распустив косы, чтобы энергия тела могла беспрепятственно влиться в волшебные знаки.) И, только выйдя из комнаты, Руни ощутила, как понемногу приходит в себя.
Нужно было узнать, что случилось. Прямой канал перекрыт, Руни больше не чувствует мужа. Слать Зов в «паутину» опасно. Ей нужен совет. Полагаться на Ионна бессмысленно, он сам нуждается в помощи. Значит, Горад. Их теперь во дворце только двое, волшебников, знающих, как управлять Силой. Нужно решить, что сейчас предпринять, где искать Эрла, как успокоить людей…
Горад тоже не спал, но он был удивлен, когда Руни вошла к нему. Если бы Руни чуть меньше была занята мыслями о нежданной беде, то ее удивила бы его реакция.
Горад смутился, когда она прошла в комнату. Может, ему стало как-то неловко за беспорядок на столике, где вперемешку валялись старинные свитки, куски хрусталя и растворы в цветных пузырьках? (Нарушение правила по безопасной работе.)
Или Горад опасался, что беглый взгляд Руни заметит не только рубашки в углу, но и несколько мелких вещиц, позабытых случайными гостьями в комнате мага, которые он регулярно выбрасывал, так как они набирались с пугающей скоростью.
Но Руни мало заботила личная жизнь друга. Первая фраза, с которой она обратилась к Гораду, сказала: тревога, возникшая у него после отъезда отряда, была не напрасна. Бессознательно он уже ждал этих слов:
– Горад, с Эрлом что-то случилось.
– Откуда ты знаешь?
– Я чувствую.
– Ты слала Зов?
– Бесполезно, он тухнет. Вокруг «паутина».
– Ты не ошибаешься? Может, испробовать шар?
Нервный вздох сказал ясно: она сомневается, что это сможет помочь. Очень скоро Горад убедился, что Руни права. Хрусталь не показал ни Иланы, ни Эрла. Они обнаружили воинов, ехавших с ним, у каких-то камней. Люди были возбуждены и напуганы. Вскоре оба заметили Фрейра. Без всадника. Лошадь Иланы была рядом. Тоже без всадницы. Воины что-то твердили друг другу, кивая на камни, но их голоса пропадали.
– О чем они говорят?
– Я не знаю. Эффект «паутины», он глушит звук, – тихо ответил Горад. – Эрл с Иланой хотели найти клиров и задержать, но, похоже, не справились.
– Эрл вызывал фетч. Зачем?
– Может быть, хотел точно узнать, где противник?
– Не знаю. Горад, эта женщина… Может предать?
Вопрос был откровенно нелеп, но Горад понимал чувства Руни. Он тоже не верил Илане. Ее необычный напор, сумасшедшая жажда внушить Ливтрасиру, что она лучшая, и неоправданный риск раздражали…
Горад хорошо ощущал, чего хочет Илана, и не понимал отношения Эрла, который ее поощрял. Лично он выслал бы «роковую красотку» назад, в Лонгрофт, в первый же день. Но поверить, что кто-то из «Ордена Правды» способен завлечь в ловушку заказчика…
– Нет, я не думаю, – быстро ответил он. – Но эта женщина может легко допустить промах, не рассчитать, ошибиться. Илана еще молода, любит покрасоваться, идет на сознательный риск, чтобы… С возрастом, это пройдет.
– Нужно срочно послать людей, выяснить все до конца.
– Я схожу к Лунду. Возьмем его воинов и разберемся, что там вышло.
Руни согласно кивнула.
– Да. Будь осторожен.
– Конечно.
Горад понимал, что спокойствие Руни – лишь маска. Ей плохо. Недавно их, Наделенных, в Кругу было четверо, а теперь Руни одна. Она очень боится за мужа. Ей страшно остаться одной. Неизвестно, как все обернется. Ионн болен, он почти безумен. Судьба Эрла им неизвестна. И он, Горад, тоже уходит, и Руни не хочет его удержать.
Горад знал: если он не пойдет, то она сама двинется в степь, позабыв о ребенке, который еще спит, о группе подростков, поверивших им, и о том, что без магов Круг больше не сможет себя защищать.
– Продолжай смотреть в шар. Проследи наш путь, раз шар не может тебе показать, где сейчас Эрл. По крайней мере, ты сможешь узнать все, что будем знать мы. Если связь вдруг прервется…
– Я знаю, что я не должна покидать дворец, – просто ответила Руни. – И что мне придется собрать детей и вместе с ними поднять Купол, чтобы закрыть доступ в город. И вход в подземелья… Я справлюсь.
– Но ведь в катакомбах тебе плохо? Разве ты сможешь спуститься к приборам с ребятами?
– Да. Я сумею поставить Защиту, прикрыть их от Страха. Ребята умеют работать с приборами, и они смогут поднять Купол. Если нам будет совсем плохо, я вступлю в «бой» с чужой Силой, расчищу проход голубым огнем. Справимся.