Только мои грёзы
Шрифт:
Ева Тренч была поражена. Первой ее мыслью было: «Что за глупый ребенок… маленькая дурочка!»
Мин, конечно, ошиблась. Миссис Тренч могла неплохо ей помочь и без Джулиана. И что это за друзья, ведь она говорила, что друзей у нее нет. Сама она, как и Джулиан, понимала, что Мин нельзя не полюбить, что она, юная и беззащитная, вызывает желание помочь ей.
Но ведь это смелый поступок — отвергнуть его помощь, оставшись лицом к лицу с незнакомым миром. «Это, — думала Ева, — самое трогательное. Девять девушек из десяти на ее месте воспользовались бы ситуацией, чтобы получить от Беррисфорда как можно больше».
В тревоге, она осмотрела здание вокзала, зал ожидания, телефонные будки. Мин нигде не было, и Еве стало ясно, что искать ее в этой толпе в час пик безнадежно. Она оставила это и отправилась на работу, чувствуя подавленность и беспокоясь о Мин.
Она думала, что скажет Джулиан, когда она сообщит ему эту новость.
Глава 11
На вокзале Виктория Мин было о чем подумать. Билет, высланный тетей Прю, давал доступ ко всему ее земному имуществу, которое состояло из небольшого старого чемодана с полуоторванными ярлыками с Дальнего Востока, оставшимися от поездок Тома Корелли в Китай, и из такого же старого саквояжа с одеждой, с такими же ярлыками, которые Мин всегда любила рассматривать. Мин печально поглядела на эти вещи, когда кладовщик вывез их на тележке. Болезненные воспоминания о дорогом отце, которого теперь не было в живых, нахлынули на нее. Она словно слышала его добрый голос, когда он рассказывал, откуда эти ярлыки:
«Это — отель в Шанхае, где мы с твоей мамой провели прошлый отпуск…» или «Смотри, Мин, это — замечательное место в Гонконге… Когда-нибудь, наверное, мы побываем там».
А теперь его нет, как и ее матери, и остались только эти поблекшие ярлыки, которые, бывало, делали светлее серое настоящее, когда папа рассказывал о них.
Интересно, что из ее вещей тетя Прю упаковала, насколько честной она была при отделении ее имущества? Интересно также, куда ей теперь деваться и девать свои вещи? Она сбежала от миссис Тренч, пойдя на риск. Она надеялась, что миссис Тренч не будет считать ее неблагодарной и что Джулиан тоже поймет, почему она исчезла так внезапно.
После того как миссис Тренч купила Мин билет, она дала ей и сдачу с фунта, так что эти несколько шиллингов составляли весь капитал Мин.
Она дошла до телефонной будки и набрала номер Селерсов. Молли была дома и даже обрадовалась, услышав робкий голос Мин.
— Господи, это ты, Мин? Мы с Дэвидом говорили о тебе накануне и удивлялись, что с тобой такое стряслось. Мы недавно встретили мисс Корелли и спросили о тебе, а она сказала, что ничего не знает и знать не хочет, и мы поняли, что вы поссорились. И почему тебя не было на похоронах твоего бедного отца?
Мин поспешно стала излагать всю свою историю, так что миссис Селерс наконец узнала и почему Мин не было дома, и как больна она была, и об ужасных домыслах тетки Корелли. Она, конечно, не узнала только о частных делах мистера Беррисфорда. Мин сообщила лишь, что больше не может злоупотреблять гостеприимством Беррисфорда и вернулась в город для самостоятельной жизни. И наконец, сказала, что просит Молли узнать, не нужна ли где детская няня, и что она готова тут же приступить к работе.
— Это дало бы мне и дом, и семью, — пояснила она. — Мне было бы очень неприятно жить одной в комнате и работать в конторе. Ты же знаешь, как я люблю детей.
Молли знала это — у Мин всегда все было прекрасно с маленькой Маргарет. И она поверила всему, что рассказала девушка. Ни она, ни муж не были высокого мнения о ее тетке с ее злым языком и тяжелым нравом.
Разговор был долгим. Молли рассказала о похоронах и о том, куда прийти на могилу. А также поведала о том, что Прюденс Корелли больше не соседствует с ними.
Неделю назад тетке Прю поступило предложение насчет дома, который теперь, без брата и племянницы, она считала слишком большим для себя. Она продала его за фантастическую цену, сообразно нынешней стоимости недвижимости.
— Она, — сообщила Молли, — встретила Дэвида на почте и похвасталась хорошей сделкой. Наверняка она ободрала как липку покупателей — молодую пару с детьми. Сама она переехала, кажется, в Гастингс, взяв с собой это страшилище Пикси.
Мин была удивлена, услышав это. Но настоящее облегчение ей принесло предложение миссис Селерс:
— Почему бы тебе не пожить у нас несколько дней, пока не найдешь настоящую работу? Ведь тебе некуда податься, как я поняла? Мы поможем тебе найти место няни.
В ответ на возражение Мин, что она не может злоупотреблять их добротой, Молли искренне рассмеялась и сказала, что Мин может уже начать работу няни, ухаживая за Маргарет и дав Молли отдых, столь ей необходимый. Вопрос был решен, и, кладя трубку, Мин была готова заплакать от счастья. Она позвонила в свою бывшую контору и поговорила с Салли.
Салли была рада слышать ее. Что бы там ни думали о Мин родители Салли, она ничего не имела против старой подруги.
Ей было интересно услышать новости. Если Мин вернется в Стритхэм, сказала Салли, она будет рада ее видеть.
— Мы с Норманом обручены и хотим пожениться к Новому году, — добавила она гордо.
— О, Салли, я так рада за тебя!
Салли предложила зайти в контору, пообедать вместе с ней и получить у мистера Фокса жалованье Мин за последнюю неделю работы.
— Я сказала, что ты болела все время, пока не ходила на работу, дорогая, — сказала она.
— Ты уверена, что мы останемся подругами, и не разделяешь ужасного мнения моей тетки обо мне?
Салли добродушно рассмеялась:
— Я тебя знаю, Мин. Ты не такая, как говорят. Кстати, как твой приятель?
Мин покраснела. Приятель! Это о Джулиане, недоступном, как звезды, и таком же прекрасном и загадочном. Но она не стала объяснять все это Салли. Она только сказала, что он ей не приятель и что она вряд ли снова увидит мистера Беррисфорда. Она вдруг поняла, как далеко ушла в своей внутренней жизни за время знакомства с Джулианом. У нее появились высокие мерки оценок, и бессознательно она сама стремилась в своих мыслях и мечтах держаться не менее высоко, чем он.