Только не дворецкий
Шрифт:
Наконец нашелся магазин, в котором ему сообщили, что в прошлом месяце они продали одну машинку «Гамильтон № 4». Это было еще удивительнее.
В половине пятого Роджер вернулся домой и стал ждать звонка от Морсби. Тот позвонил в половине шестого.
— У меня в кабинете не протолкнуться от таксистов — их тут четырнадцать человек, — раздраженно заявил Морсби. — Что мне с ними делать?
— Не отпускайте их, пока я не приеду, старший инспектор, — с достоинством ответил Роджер.
Вопреки ожиданиям, допрос четырнадцати человек прошел очень быстро. Держа фотографию так, чтобы инспектор не
Инспектор по знаку Роджера отпустил таксистов, затем сел за свой рабочий стол и попытался принять официальный вид. Роджер уселся на стол и принялся болтать ногами; вид у него при этом был самый неофициальный. Из его кармана выпала фотография и плавно опустилась под стол изображением вниз. Морсби это увидел, но поднимать снимок не стал.
— Может быть, теперь вы наконец объясните мне, что вы делаете, мистер Шерингем? — спросил он.
— Конечно, Морсби, — любезно ответил Роджер. — Я делаю за вас вашу работу. Вообще-то, я уже нашел разгадку. А вот вам доказательство.
Тут он извлек из своего бумажника старое письмо и передал его старшему инспектору, спросив:
— Как по-вашему, оно было напечатано на той же машинке, что и поддельное письмо, или нет?
Некоторое время Морсби рассматривал письмо, затем достал из ящика стола подделку и тщательно сравнил два листа.
— Мистер Шерингем, — мрачно произнес он, — где вы это взяли?
— В магазине подержанных пишущих машинок на Сент-Мартинс-лейн. Месяц назад кто-то купил у них такую машинку. На фотографии, которую я показал, они узнали покупателя. Оказалось, они некоторое время печатали на этой машинке, чтобы проверить ее после ремонта, так что я легко добыл листок с образцом.
— И где эта машинка теперь?
— Думаю, на дне Темзы, — улыбнулся Роджер. — Вы уж мне поверьте, наш преступник постарался оградить себя от ненужных случайностей. Но это не важно. Доказательство перед вами.
— Гк! Положим, что так, — согласился Морсби. — А как же бумага Мейсона?
— Как я и предположил, обратив внимание на пожелтевшие края, бумага была взята из книги с образцами, — невозмутимо ответил Роджер. — Я могу доказать, что преступник держал эту книгу в руках, к тому же в ней не хватает листа, и я уверен, что, вложив туда это письмо, мы вернем недостающую страницу.
— Прекрасно. — Голос Морсби потеплел.
— Теперь о таксисте. У преступника было алиби. Вы сами слышали, как оно было опровергнуто. Между десятью и двадцатью пятью минутами десятого, когда посылка, видимо, и была отправлена, убийца поспешил на Саутгемптон-стрит, воспользовавшись автобусом или метро, а назад вернулся, как я и думал, на такси, потому что время поджимало.
— И убийца, мистер Шерингем?..
— Убийца — тот, чья фотография сейчас у меня в кармане, — отрезал Роджер. — Помните, я говорил на днях про карающую руку Случая — что это прекрасное название для фильма? Так вот, Случай снова вмешался. На Бонд-стрит я столкнулся с одной глупой женщиной и благодаря чистой случайности узнал то, что сразу же указало мне на человека, пославшего конфеты сэру Уильяму. Конечно, были и другие зацепки, их я также проверил, но тогда, на Бонд-стрит, меня просто осенило — я представил себе все от начала до конца.
— Так кто убийца, мистер Шерингем? — повторил Морсби.
— Какой изящный план, — мечтательно продолжал Роджер. — И ведь нам ни разу не пришло в голову, что мы с самого начала сделали ошибку, на которую убийца и рассчитывал.
— Какую еще ошибку? — спросил Морсби.
— Мы думали, что план не сработал. Что убит был не тот человек. В этом-то вся соль. План сработал. И сработал блестяще. Убит был именно тот человек. Именно тот.
Морсби изумленно уставился на Роджера:
— Но сэр, как это вообще понимать?
— Настоящей жертвой с самого начала была миссис Бересфорд. Вот в чем красота замысла. Все было предусмотрено. Убийца предугадал, что сэр Уильям отдаст конфеты Бересфорду. И что мы будем искать преступника среди знакомых сэра Уильяма, но не погибшей миссис Бересфорд. Возможно, он даже предугадал, что убийцей сочтут женщину!
Морсби, который больше не мог терпеть, поднял с пола фотографию:
— Боже мой! Мистер Шерингем, вы же не хотите сказать, что это… сам сэр Уильям!
— Он хотел избавиться от миссис Бересфорд, — продолжал Роджер. — Вначале она ему нравилась, хотя, конечно, гораздо больше ему нравились ее капиталы. Проблема в том, что она была чересчур прижимиста. Ему были необходимы ее деньги, хотя бы часть, а она не собиралась с ними расставаться. Вот и мотив. Я составил список компаний, в которые он вложил средства. Оказалось, все они на грани банкротства. Своих денег у него больше не было, значит, их нужно было где-то достать.
Теперь о нитробензоле, который нас так озадачил. Тут все объясняется очень просто. Из справочника я узнал, что нитробензол, кроме всего прочего, широко применяется в парфюмерии. А у него был парфюмерный бизнес. «Англо-Азиатская парфюмерная компания». Вот откуда он знал, что нитробензол ядовит. Но вряд ли он там его и раздобыл. Он гораздо хитрее. Видимо, изготовил сам. Любой школьник знает, как из бензола и азотной кислоты получить нитробензол.
— Но… ведь сэр Уильям, — произнес Морсби, запинаясь, — сэр Уильям учился в Итоне.
— Сэр Уильям? — едко переспросил Роджер. — А кто говорит о сэре Уильяме? Я же вам сказал, что фотография убийцы у меня в кармане.
Тут он достал упомянутую фотографию и сунул под нос изумленному старшему инспектору.
— Это Бересфорд! Бересфорд и убил свою жену.
Дальше Роджер продолжал спокойнее:
— Бересфорду хотелось еще пожить в свое удовольствие, так что деньги жены ему были необходимы, а вот сама жена ни к чему. Тогда он разработал план, предусмотрев, как ему казалось, все возможные случайности. Бересфорд обеспечил себе нехитрое алиби: если бы на его счет возникли подозрения, выяснилось бы, что он был с женой в «Империале». Но во время первого антракта он незаметно ускользнул из театра (вчера я сам, созерцая эту невероятную чушь, просидел до конца первого акта, чтобы узнать, когда наступает перерыв). Добравшись до Стрэнда, он отправил посылку и вернулся в театр на такси. В его распоряжении было десять минут, но если бы он вошел в ложу чуть позже, никто бы не обратил внимания.