Только не он!
Шрифт:
— И ты бы мог забыть меня?
— Однажды я пытался, — нахмурился вампир, — но наши чувства… это ведь совершенно другое!
— Это любовь, Элайджа, — грустно улыбнулась она, — наша дочь по-настоящему любит Деймона. А он — ее.
— Она еще ребенок, — пробормотал вампир, — Клер ничего не знает о любви! Тем более Сальваторе…
— Даже не начинай, — прищурила глаза Анна.
— И не думал.
На несколько минут в комнате воцарилась полная тишина. Элайджа, не сводя глаз с горящего камина, гладил жену по темным волосам, а Анна медленно водила указательным
Муж был прав в том, что им нужно уехать из Мистик Фоллс, где все напоминало Клер о ее несчастной любви. Но остальные его умозаключения в отношении возможности отношений их дочери и Деймона Сальваторе просто выводили ее из себя.
Анна любила своего мужа. И она знала его. В том числе ей было прекрасно известно о таких его чертах характера как упрямство, занудство и маниакальное желание контролировать жизнь тех, кого он любил. А она вместе с Клер были в этом списке на первом месте. Но их дочь выросла, и они должны были если и не принять ее выбор, то хотя бы попытаться его понять. Вместо этого, Элайджа, упорно не желающий забывать старые обиды, лишь искал причины невозможности их союза. Конечно, Анна и сама не была в восторге от избранника дочери, но то, как Деймон вел себя в те короткие часы, когда они искали Клер, дало ей понять то, что ее муж никак не хотел признавать.
Сальваторе был без ума влюблен в их дочь. И Клер отвечала его взаимностью. Вот только то, что произошло несколько часов назад в пещере не оставляло влюбленным никаких шансов. Деймон был под внушением, снять которое мог лишь Клаус, который дал клятву не причинять Кетрин вреда. А значит — вариантов не было. Как и будущего у этой любви.
— Я пойду к Клер, — тихо сказала Анна, выскальзывая из объятий мужа, — если она не спит, поговорю с ней о возвращении в Новый Орлеан.
— Мне правда жаль, — шепнул ей на ухо вампир, легко целуя ее в щеку, — ты можешь мне не верить, но… Я не хочу, чтобы наша дочь страдала. Ты ведь знаешь, как сильно я люблю ее. Вас обеих.
— Я знаю, Элайджа, — улыбнулась Анна, — но сейчас ей будет мало нашей любви.
И поднявшись с дивана, она быстро вышла из комнаты. Спальня Клер была в двух шагах и через несколько секунд Анна уже была у ее двери. Но тихие голоса, доносившиеся из комнаты, заставили замереть ее руку, занесенную над дверной ручкой.
— Я не хочу так! Не хочу! — шептала Клер, и ее голос был едва слышен от боли, — я люблю его! Не хочу жить без него!
— И он тебя любит, малышка Клер, — тихо вздохнул Кол, — я хотел сказать…любил. Он спас тебя. Пожертвовал собой.
— Но мне не нужна была эта жертва! Я уверена, что можно было обойтись и без нее!
— В том-то и дело, что нельзя, — тихо проговорил ведьмак, — она бы убила тебя.
— Я и сейчас все равно, что мертва.
Не в силах больше слушать этот разговор, Анна распахнула дверь в спальню дочери. Клер сжалась под пледом, глаза ее были красными от слез, тонкие пальцы дрожали. Сидящий с ней рядом бледный ведьмак не сводил с девушки печального взгляда.
— Нам нужно кое-что обсудить с Клер, — медленно проговорила Анна, и Кол, торопливо кивнув, поспешил выйти из комнаты, оставляя мать с дочерью наедине.
Анна присела на краешек кровати и протянула руку к Клер, сжимая ее холодные пальцы.
— Я знаю, ты не поверишь мне, — тихо сказала она, — но это пройдет.
— Я не смогу его забыть! — всхлипнула Клер.
— И не надо. Я говорю про боль. Пройдет время, и она отступит.
— Я не смогу полюбить никого другого! Мне нужен только он!
— Я верю тебе, милая, — улыбнулась Анна, — между вами очень сильные чувства. Но у них нет будущего. И ты должна это принять.
— Нет! — Клер уже не сдерживала слез, и мать притянула ее к себе, мягко обнимая за трясущиеся плечи.
— Ты должна быть сильной, Клер, не забывай, что ты Майклсон.
— Ты не знаешь, о чем говоришь! Тебе не нужно было расставаться с папой!
— На самом деле дважды, любовь моя, — грустно усмехнулась Анна, — мы расставались дважды.
Клер на мгновение замерла и подняла на мать заплаканные глаза.
— Дважды?
— Это было еще до твоего рождения, милая. Сначала твой отец оставил меня, посчитав, что таким образом сделает меня счастливой…
— Это в стиле папы! — против воли улыбнулась девушка.
— Ну, а во второй раз я оставила его, считая, что тем самым спасаю его жизнь.
— И как…как вы вновь оказались вместе?
— Мы не могли жить друг без друга, — просто сказала Анна, проводя ладонью по щеке дочери, — ну и тебе нужны были родители, — со смехом добавила она.
Клер последовала ее примеру и почувствовала, как на мгновение, боль, выжигающая ее душу, отступила под натиском материнской любви. Она посмотрела в глаза своей прекрасной матери и увидела то, что ей было нужно больше всего. Не печать, не жалость, не сочувствие! В зеленых глазах было только понимание. И Клер, обняла мать за хрупкие плечи, прижимаясь ближе.
— Я так люблю тебя, мама, — прошептала она, чувствуя как тонкие теплые пальцы, касаются ее лица, стирая дорожки слез, — увези меня домой.
========== Часть 18 ==========
Три месяца спустя.
Клер, не отрываясь, смотрела в окно, встречая новый день. Первые золотистые лучи касались ее лица, и девушка щурила глаза, глядя на розовое рассветное небо. Новый Орлеан был потрясающе красив в это время дня, и Клер не могла отказать себе в этом маленьком удовольствии — полюбоваться в одиночестве любимым городом, пока ее родители еще крепко спали, утомленные прошедшим днем.
Сегодня у Майклсонов был праздник. Раньше Клер нетерпеливо ждала этого дня, зная, что ее родные исполнят любые ее желания. И они всегда оправдывали ожидания — Клер радовалась каждому подарку, которыми ее заваливали Майклсоны в ее день рождения. И Клаус, и Ребекка, и Кол, не говоря уже о ее родителях, всегда преподносили ей что-то особенное, волшебным образом угадывая то, чего она действительно хочет.
Но в этом году все было иначе. Ведь все знали, чего Клер желала больше всего на свете. Но никто не мог ей этого дать.