ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ
Шрифт:
– Наверное, потому, – не без ехидства предположила криминалист, – что наше любимое руководство привыкло тянуть до последнего и не объединяло те два убийства, чтобы не обозначить особо-тяжкую серию. Сейчас же этот факт утаить более не удастся, а потому я абсолютно уверена – мы будем соединять все три дела в одно и передавать его на «Петровку».
– Ясно, – недовольно оскалился старший оперативник, предполагая, что на МУР снова «ляжет» череда нераскрытых серийных убийств.
Полицейская между тем продолжала:
– Маньяк наслаждался страданиями жертвы до тех самых пор, пока она все-таки не осталась без
– Как? – не понял опытный сыщик. – Он что, еще продолжал тиранить «толстуху» и после того, как та умерла?
– Да, – убежденно заявила эксперт, не выражая при этом совершенно никаких эмоциональных волнений (что после третьего абсолютно похожего случая было совершенно не удивительно), – он, как только она скончалась, дошел до того, что вступил с трупом в половое сношение.
Тут молодой Никита снова не выдержал и в очередной раз отбежал от собравшихся чуть в сторонку, чтобы продолжить опустошать содержимое своего, оказавшегося таким слабым, желудка.
– «Зеленый» еще, – попытался оправдать поведение напарника старший товарищ.
– Бывает, – кивнула головой не менее опытная служительница закона. – Кстати, в этом деле есть еще одно немаловажное обстоятельство.
– Какое? – заторопил ее Киров.
– Во время убийства из ее сумочки были извлечены все предметы, могущие тем или иным образом указать на ее личность. По моему мнению, хотя я, конечно, могу ошибаться, убийца отлично знал свою жертву и всячески старался удалить любые факторы и предметы, способные навести хоть на какой-нибудь его след.
– Может быть, может быть? – пробормотал Киров, жестом руки показывая, что эксперт-криминалист более не нужна, но вдруг, как будто вспомнив что-то определенно важное, крикнул ей в спину: – А изъять? Что-нибудь изъяли?
– Только отпечаток ботинка… размер сорок третий, – отвечала та, даже не повернув головы, – сегодня вышлю вместе с другими материалами дела. Так же для изучения более опытных криминалистов предоставлю снятые с трупа биологические «мазки».
Киров еще какое-то время осматривал мертвое тело, не позабыв про прилегающую к нему местность. Бирюков старался от вида этой ужасной картины держаться как можно дальше. Видимо, в патрульно-постовой службе, где основное направление деятельности – это предупреждение и пресечение преступлений, ему не приходилось сталкиваться с подобными зрелищами. Они пробыли на месте происшествия еще минут десять, но очевидно, даже такому опытному полицейскому, каким слыл Роман, более ничего значимого обнаружить не удалось. Все, что было возможно, сделала оперативная группа.
– Поехали, – с недовольством заявил Киров, направляясь в сторону служебной автомашины, – здесь больше ничего интересного нам не представится.
Они сели в авто и продолжили прерванный ранее разговор. Более опытному оперуполномоченному непременно хотелось выяснить, можно ли доверять навязанному ему начальством напарнику. Первым делом он отметил его слабый желудок:
– Ты что, Никита, никогда раньше трупов не видел? Эк, тебя выворачивало?
– Почему? – вспоминая неприятные, не славящие его моменты, потупив взор, произнес новобранец, – приходилось раньше видать, но такие… честно скажу – первый раз. Кто-то, видимо, очень старался.
– Да, – мрачно согласился майор, подумав также, что, как только к ним поступит уголовное дело, начальство с него «с живого не слезет», пока не будет установлен виновный, – и через-чур как-то перестарался. Так что нам теперь – ни есть, ни пить, ни спать будет нельзя до тех пор, пока мы не вычислим этого гада. Кстати, давай заедем чего-нибудь перекусим, а потом навестим одного моего знакомого «стукача», официально оформленного агентом и проживающего в этом районе, может быть, он чего нам поведает?
Бирюков молча кивнул, соглашаясь с предложением опытного напарника, тем более что все равно сам ничего более дельного «озвучить» не мог. Они остановились перед небольшим кафе, явно указывающим на принадлежность к системе «Макдональдс», и уверенным шагом направились внутрь. Заказав себе по сытному гамбургеру, проголодавшиеся «опера» не забыли картошку фри и горячий, отдающий ароматом спелого кофе. В ожидании приготовления затребованных ими продуктов, два сотрудника правоохранительных органов продолжили устанавливать между собой словестный контакт. В этот раз первым заговорил молодой новобранец:
– Товарищ майор, разрешите к Вам обратиться?
Бывалый полицейский сморщил лицо, как будто только что съел кислый лимон. Становилось очевидно, что подобное обращение ему приходится не по вкусу. Он тут же решил просветить своего нового подопечного и в этой части сложной полицейской работы:
– Понимаешь, Никита… я не знаю, как было принято у вас там в ППС-е, но у нас в «розыске» к сослуживцам, равным по должности либо превышающим на одну ступень, принято обращаться запросто – только по имени и сразу на «Ты», не допуская никакого раболепства перед таким же, подобным себе, товарищем. Кроме того, у некоторых сотрудников имеются прозвища, если таковые, конечно же, удалось заслужить. В этом случае можно по ним. Меня вот, к примеру, в определенных кругах знают, как Костолома. А у тебя, молодой, есть ли какой псевдоним?
– Пока нет, – отвечал полицейский, имеющий намного меньшую выслугу, – еще ничего определенного не удалось заслужить: наверное, работаю пока недостаточно долго. Но мне все-таки интересно было бы знать… Рома: с чего мы все же начнем раскрывать это страшное преступление?
Тут принесли заказанные ими яства, и Киров, не отвечая на поставленный перед ним вопрос, с энтузиазмом погрузился в процесс насыщения своего организма. При этом он поглощал пищу с таким аппетитом, что невольно заразил и своего более чувствительного напарника, который, не смотря на недавнее пережитое нервное потрясение, вызвавшее у него определенное отвращение, также активно принялся за еду.
– Гляди-ка, а ты вроде бы ничего, – заметил опытный полицейский, доедая свою порцию, – быстро справился со слабостью своего желудка. Некоторые после лицезрения таких и похожих им зрелищ, по «перву», по нескольку дней кушать не могут.
– Я быстро ко всему привыкаю, – объяснился Бирюков, не торопясь уничтожая приготовленное ему блюдо, – такая моя особенность. В армии служил в десанте, а там научили проводить над собой всяческие успокаивающие упражнения и восстанавливающие боеспособность тренинги.