Только ты
Шрифт:
— В вашей моче все еще много белка, Пейдж. Я хочу, чтобы сегодня вы еще раз пересдали анализ, и сдали еще несколько дополнительных.
— Это значит, что волчанка добралась до моих почек, да? — сипло сказала я.
В моем голосе даже не было паники. Эта болезнь делала мою жизнь все сложнее изощренными методами, а каждый следующий день, был тяжелее предыдущего. Боль и усталость в суставах стали моими постоянными спутниками, а язвы в горле на недолгое время уменьшились, но только для того, чтобы через некоторое время стать еще хуже. Они вызвали невыносимое расстройство пищеварения, прежде всего тем, что усложняли процесс проглатывания
— Возможно. Я позвоню вам, когда у меня будут результаты. Вижу, у вас до сих пор проблемы с едой.
За то короткое время, что я была пациентом доктора Стивенс, я потеряла почти десять фунтов. Я скучала по тем дням, когда пыталась скрыть свои пышные формы, а сейчас при выходе из душа я вижу в зеркале свои проступающие ребра…
Мой телефон запиликал, сообщая о смс, и доктор Стивенс продолжила свой обычный стук по клавиатуре.
Эван: Мне очень жаль, на работе полный завал. Я чертовски скучаю по тебе.
Дела в «Настиле Тейлора» шли хорошо, и теперь Эван все время пропадал на работе. В дополнение к утренним сменам появились еще вечерние, и Эван из последних сил старался все проконтролировать. Последние несколько вечеров он приходил ко мне настолько поздно и просыпался так рано, что я едва ли могла вспомнить, ночевал он дома или нет. Я проводила свои дни в страхе, депрессии и одиночестве.
Я: Все в порядке. Ты занят, я понимаю.
Эван: Как ты себя чувствуешь? За последние несколько дней я даже не видел, как ты просыпаешься.
Я: Хорошо.
Эван: Я заглажу свою вину, Дейзи. Я обещаю. Пожалуйста, не злись.
Я: Я и не злюсь. Я сейчас на встрече и не могу разговаривать.
Эван: Черт, конечно, извини. Я приду домой, как только смогу. Я очень тебя люблю, Дейзи. Просто будь рядом, хорошо?
Я выключила телефон и бросила его обратно в сумку. Мне было выгодно, что Эван постоянно занят на работе. Я немного ела, ложилась спать в девять часов, и мне совсем не хотелось ни с кем встречаться. Я так сильно скучала по Элли и малышу, но никак не могла найти в себе силы, чтобы их навестить, тем более я знала, что Элли быстро поймет, что со мной что-то не так. Изоляция убивала меня, но я ничего не могла с этим поделать. Понимаю, что мне не удастся слишком долго игнорировать маму, поэтому, надеюсь, если я буду больше отдыхать, то, возможно, хорошие дни наступят быстрее.
— Вы все еще на таблетках, не так ли? — спросила доктор Стивенс, не взглянув на меня. Странный вопрос и не совсем понятный, как по мне.
— Ум-м, да. Чуть меньше года.
Доктор Стивенс кивнула.
— Я бы посоветовала воздержаться от детей, пока мы не локализируем болезнь, особенно если подтвердится, что нарушена деятельность почек.
Я наморщила лоб.
— Что вы имеете в виду под деятельностью почек? Вы говорите, что я не смогу иметь детей?
Меня охватила паника, я пыталась не дать ей заполнить меня целиком. Это смешно, но после всех анализов, которые сделала, я боялась задавать настоящие вопросы. Когда я пришла на прием, то хотела получить лишь общую информацию. Каждая статья, каждый веб-сайт и каждый поиск в Гугл не давали мне надежды. В своей голове я уже видела, как проигрываю эту игру пациент — волчанка.
— Я говорю,
Я кивнула так, что голова закружилась. Неважно, как это преподносила доктор Стивенс, все что я слышала это — «никаких детей». Я всегда думала о жизни, в которой у меня будут собственные дети. Сердце сжалось в груди, когда я вспомнила, как Эван любит детей, какой он замечательный крестный отец, и как сильно хочет свою семью. И если мои почки не способны работать, это же не мелочи, я не смогу заказать их на Амазоне. Я не слышала больше ничего из того, что говорила доктор Стивенс. Выбралась из клиники и направилась к своему автомобилю, пребывая в тумане.
По дороге я зашла в китайский ресторан рядом с домом, но вместо того, чтобы взять обед домой, как делала обычно, я съела суп с клецками в одиночестве за одним из столов. Я глотала потихоньку, чтобы не травмировать горло. Маленькая девчушка, примерно пяти лет, подошла ко мне. Ее длинные светлые волосы закручивались на кончиках, а глаза цвета ореха сияли. Она напомнила мне, что именно так могла бы выглядеть моя дочь — наша с Эваном дочь.
— У нас есть лишнее печенье с пожеланиями. Хочешь? — Она раскрыла кулак и предложила мне крошечное печенье в пластиковой обертке.
— Конечно. Спасибо, сладкая. Это очень мило с твоей стороны.
Сверкнув глазами, девочка побежала прочь.
Мой дедушка любил играть в лотерею. Он никогда не выигрывал, но, возможно, если я сыграю в его честь, он направит мне хоть какую-то удачу. Конечно, мне не называли никаких сроков, но меня ошарашило, когда я прочитала свое пророчество.
«Если вы что-то любите, будьте готовы это отпустить».
Раньше я думала, что это все ерунда. Когда я искала любовь, то думала, что когда ее найду, и буду готова к чему-то серьезному, то уже никогда не отпущу. Теперь у меня была любовь. Реальная любовь, лучше, чем я мечтала. Сто мыльных опер и романтических романов не сравнятся с тем, каково это — любить Эвана, а он любит тебя в ответ.
Эван был лучшим мужчиной и человеком, которого я когда-либо знала. Я хотела дать ему только все самое лучшее, но я не была лучшим для него. Даже близко. Мое тело уничтожало себя, и я просто болела и болела. Если он останется со мной, то не только откажется от своего желания иметь семью, но и получит очередную ношу на свои плечи, еще один груз. Мое будущее в лучшем случае было туманным. В его жизни и так хватало трагедий, и я не могла сознательно ему их создавать. Он должен жить полной жизнью, а не половину, а я могла дать ему лишь такую.
Мне удалось съесть большую часть супа, прежде чем началась изжога. Я поднялась из-за стола, чтобы выбросить мусор и остатки пищи, мои глаза были полные слез. Я любила Эвана. И даже если это разобьет мое сердце, мне придется его отпустить.
ГЛАВА 29
— Ты должна рассказать правду, Пейдж. Нельзя и дальше скрывать свою болезнь. Я чертовски уверена в этом. — Мы сидели на диване у Натали, и говорили на одну и ту же тему в десятый раз.
Я вытерла глаза, и спрятала лицо в ладонях.