Только женщины
Шрифт:
– Мужчин в городе не осталось, - повторил Гослинг, но не мог поверить. Вывод был слишком грозен - если так, значит, настанет и его черед. А он никак не мог отделаться от мысли, что через несколько недель он опять вернется в Сити - и еще вчера спрашивал себя: как же это пойдет на службу небритый?
Но сегодня перемена места, разрыв со всеми старыми навыками и порядками раскрыли ему глаза и расширили его горизонт. Возможно, что ему и никогда уж больше не придется идти на службу, так как и службы никакой не будет. Если он уцелеет, -
– Добывать себе пищу, - шептал Гослинг, смутно дивясь, где же и как же можно будет добывать ее, когда не будет ни лавок, ни складов, ни иностранных агентов. Он главным образом думал о мясе, т. к. их фирма вела торговлю мясными консервами.
–
– Чего доброго, придется разводить коров и овец, - думал Гослинг. И, немного погодя, мысленно добавил: - И выращивать пшеницу.,
И тяжело вздохнул, вспомнив, что он не имеет понятия о том, как сеять хлеб и разводить рогатый скот. Консервы ему давно уже надоели, так хотелось бы перейти к обычной пище - молоку, яйцам и свежим овощам. Одна из его ног распухла и болела, и он справедливо приписывал это нездоровой диете.
Просидев двое суток в своей новой резиденции, Гослинг- набрался (храбрости и рискнул выйти на улицу. Он начинал' верить в свое счастье и думать, что чума пронеслась над Лондоном, не тронув его.
С каждым днем он уходил все дальше, в поисках молока, яиц и овощей, но нашел только заросли молодой крапивы, нарвал ее и принес домой. Гослинги все с удовольствием съели суп из молодой крапивы, сваренный на плите, растопленной досками, и сразу почувствовали себя лучше. Иногда, во время таких экскурсий он сталкивался с женщинами и расспрашивал их. Все рассказывали одно и то же - мужья их умерли от чумы, а сами они умирают с голоду.
Однажды, в начале июня, он дошел до Питерсгэма и здесь, в дверях фермы увидел красивую, высокую женщину. Она была так непохожа на женщин, обыкновенно попадавшихся ему навстречу, что он невольно остановился и с любопытством воззрился на нее.
– Вам чего?
– подозрительно спросила молодая женщина.
– Нет ли у вас молока, или масла, или яиц для продажи?
– Для продажи?
– презрительно повторила женщина.
– А что вы можете дать нам в обмен, такое, что бы стоило пищи?
– Как что? Деньги.
– Деньги? На что мне деньги, когда на них ни чего нельзя купить? Я не продам вам яиц и по фунту стерлингов за штуку.
Гослинг почесал в бороде - теперь у него уже успела отрости порядочная борода.
– Пустовато здесь, а?
– спросил он, улыбаясь.
Молодая женщина оглядела его с ног до головы, и тоже улыбнулась.
–
– С кем же вы живете? – спросил Гослинг, указывая на дом.
– С матерью и с сестрой. Только.
– И кормитесь своим трудом, так, что ли?
– Да. Мы привыкли. На ферме всякую работу справить можем. Вся беда в том, чтобы не пускать сюда других женщин.
– А?
– задумчиво сделал Гослинг. И оба посмотрели друг на друга.
– Вы голодны?
– спросила девушка.
– Не то, чтоб голоден. Но очень уж консервы опротивели - я уж пять недель Ими питаюсь - хотелось бы поесть чего-нибудь другого.
– Зайдите. Так и быть, одно яичко вам сварю.
– Спасибо, - сказал Гослинг.
– Я с удовольствием зайду.
Они дружески разговорились. Девушка угостила его даже двумя яйцами всмятку и стаканом молока. Он ел яйца с маслом - хлеба не было. Мать и сестра девушки работали на ферме; они все три работали по очереди, но которая-нибудь всегда оставалась стеречь дом.
Они вели речь о том, как все переменилось в Англии, и спрашивали себя, чем все это кончится. Еще немного, и в бледно-голубых глазах Гослинга появилось новое выражение.
– Да, все изменилось, - говорил он.
– И, по- видимому, никогда уже больше не будет по-старому.
– Ни соседей, ни сплетен, ни толков о том, кто что делает и все такое…
Девушка задумчиво смотрела на него.
– И чего нам недостает, так это мужчины, который бы поберег дом. Нас страшно грабят.
Гослинг мысленно не заходил так далеко. Он не прочь был пофлиртовать, развлечься, благо, соседей теперь нет и сплетничать некому, но бросить совсем свою семью - ему не приходило в голову.
– Да, - согласился он.
– В такое время мужчину в доме не мешает иметь.
– Вы когда-нибудь работали на ферме?
– спросила девушка.
Гослинг покачал головой.
– Ну, ничего. Этому недолго научиться.
– Надо подумать, - сказал Гослинг.
– Вы будете здесь завтра?
– Одна из нас будет дома.
– Да, но вы-то будете?
– Почему именно я?
– Потому, что вы мне нравитесь.
– Очень мило с вашей стороны, - сказала девушка, и засмеялась.
На прощанье Гослинг поцеловал ее.
На другой день он опять пришел и помогал косить траву и рвать петушьи гребешки, а потом смотрел, как Молодая девушка доит коров. Пока возились с уборкой, уже стемнело, и Гослинга убедили остаться ночевать.
В Путнее три женщины понять не могли, куда девался «папочка». В течение нескольких дней они очень тревожились и даже делали слабые попытки разыскать его. Но к концу недели пришли к убеждению, что он тоже умер от чумы.
Больше они его не видели.