Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла
Шрифт:
(16) Ови убо от рвения Христа возвещают нечисте, мняще печаль нанести узам моим. Поскольку видели, что порабощенные злочестию весьма недовольны успехом Евангелия и причиною оного признают богомудрого Павла, то иные, к вящему раздражению гнева, стали, смело ходя по торжищу, проповедовать Христа, не о спасении слушающих заботясь, но Апостолу готовя новые опасности.
(17) Ови же от любве, ведяще, яко во ответе благовествования лежу. Другие же, говорит Апостол, проповедуют искренно, полагаясь на мои узы, ибо ясно знают, что проповедником Евангелия поставил меня Владыка Бог.
(18) Что убо? Обаче всяцем образом, аще лицемерием, аще истиною, Христос проповедаем есть. «И невольно, —
И о сем радуюся, но и возрадуюся. (19) Вем бо, яко сие сбудется ми во спасение вашею молитвою и подаянием Духа Иисус Христова, (20) по чаянию и упованию моему, яко ни о единем же постыжуся. «А я, — говорит Апостол, — веселюсь, видя, что и противниками засвидетельствована истина. Ибо происходящие от сего опасности послужат мне во спасение при содействии ваших молитв и подаянии мне благодати Божиим Духом; на нее-то твердо надеясь, знаю, что преодолею все злострадания». Сие выражает он словом: не постыжуся. А Духом Иисусовым назвал благодать Духа, потому что Христос подал им ее. Ибо, по словам богомудрого Иоанна, от исполнения Его мы вси прияхом (Ин. 1, 16).
Но во всяцем дерзновении, якоже всегда, и ныне возвеличится Христос в теле моем, аще животом, аще ли смертию. Сказал возвеличится, то есть проявится, кто Он есть, явным сделается величие силы Его. Говорит же: «Избегну ли опасности смертной или подвергнусь смерти, одинаково будет явлено могущество Владыки Христа. Ибо, если преодолею опасности, все удивятся исхитившему меня из таких многих сетей, а если буду предан смерти, изумит всех сила проповеди, заставляющая проповедников презирать смерть».
(21) Мне бо еже жити, Христос, и еже умрети, приобретение есть. Мне полезно то и другое, и жизнь и смерть, потому что и жизнь украшаю Христовыми законами, и смерть за Христа приемлю с удовольствием.
(22) Аще же, еже жити ми телом, сие плод дела: и что изволю, не вем, (23) обдержим же есмь от обою, желание имый разрешитися и со Христом быти, много паче лучше: (24) а еже пребывати во плоти, нужнейше есть вас ради. «Желаю себе и жизни, чтобы оказать пользу вам, и смерти, чтобы мне быть со Христом. Посему выбор для меня затруднителен, потому что знаю и пользу жизни, и неизреченную приятность освобождения от здешней жизни». Удивления же достойно в божественном Апостоле, что ради спасения людей он предпочитал эту жизнь с ее трудами и опасностями.
(25) И сие известне вем, яко буду и спребуду вам всем в ваш успех и радость веры, (26) яко да похвала ваша избыточествует о Христе Иисусе во мне, моим пришествием паки к вам. Знаю, что избегну предстоящей опасности, чтобы снова доставить вам обильную пользу и радость, как достигшим желаемого. И предсказание сие исполнилось: ибо, во-первых, избежал он ярости Нерона, что показывает в Посланиях к блаженному Тимофею. Говорит же так: В первый мой ответ никтоже бысть со мною, но вси мя
(27) Точию достойне благовествованию Христову жителствуйте, да аще пришед и видев вас, аще и не сый у вас, услышу, яже о вас, яко стоите во единем дусе, и единодушне сподвизающеся по вере благовествования,
(28) и не колеблющеся ни о единем же от сопротивных: еже тем убо есть явление погибели, вам же спасения.
«Посему умоляю вас возлюбить жизнь, сообразную Евангелию, чтобы мне, приду ли к вам или буду жить где в другом месте, увеселяться похвалами вам; доставляют же мне это веселие ваше согласие, единомыслие в Божественном, общий ваш подвиг в деле истины и то, что нимало не приводят вас в смятение противники, потому что сие им готовит погибель, а вам спасение». Впрочем, надобно знать, что Апостол написал это не просто, но узнав, что высота добродетели произвела в некоторых высокое о себе мнение. Посему и присовокупил совет о единомыслии и согласии. Сверх того, надлежит принять во внимание, что обещал им свое прибытие не неопределенно, но к обещанию присоединил некое ограничение, ибо сказал так: да аще пришед и видев вас, аще и не сый у вас, услышу, яже о вас.
И сие от Бога: (29) яко вам даровася, еже о Христе, не токмо еже в Него веровати, но и еже по Нем страдати, (30) тойже подвиг имуще, яков же во мне видесте и ныне слышите о мне. Дарами Божиими назвал Апостол [следующее]: и веровать, и славно подвизаться — не отвергая сим свободы произволения, но научая, что произволение, лишенное благодати, само по себе не может преуспевать в добром. Ибо потребно то и другое — и наше усердие, и Божия помощь; и не имеющим усердия недостаточно благодати Духа, а также и усердие, лишенное благодати, не может собрать богатства добродетели.
Глава 2
(1) Аще убо кое утешение о Христе, или аще кая утеха любве, аще кое общение духа, аще кое милосердие и щедроты, (2) исполните мою радость. Вот слова отеческой любви! «Если хотите, — говорит Апостол, — доставить мне какое-либо утешение, какое-либо успокоение и ободрение любви, то доставите следующим». Говорит же, чего именно просит.
Да тожде мудрствуете, ту же любовь имуще, единодушни, единомудренни: (3) ничтоже по рвению или тщеславию, но смиренномудрием друга друга честию болша себе творяще: (4) не своих си кийждо, но и дружних кийждо смотряйте. Апостол всем научает их скромному о себе образу мыслей. Ибо, кто приобрел такой образ мыслей, тот не уловляется сетями тщеславия, не думает о себе, что он превосходнее других, не преодолевается страстью входить в споры. Итак, поскольку иные, как сказал я, по преспеянию в добродетели превозносились в надменном о себе образе мыслей, то Апостол предлагает им полезное врачевание. Потом указывает и самый высокий пример смиренномудрия.
(5) Сие бо да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе. Уподобляйтесь общему для всех Владыке.
(6) Иже, во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу, (7) но Себе умалил, зрак раба приим. Бог, и Бог по естеству, имея равенство с Отцом, не почел сего великим (ибо свойственно это достигшим какой-либо чести не по достоинству), но, скрыв достоинство, избрал крайнее смиренномудрие и облекся в образ человеческий.