Толковая Библия в 12 томах(ред. А. Лопухин) Том 3

Лопухин Александр Павлович

Затем Христос, чтобы удостоверить в своем воскресении не только апостолов, но и других своих учеников и последователей, назначил им для свидания одну из гор в Галилее – в том месте, где прошла большая часть Его общественного служения. И там собрались не только все одиннадцать апостолов, но и кроме них пятьсот учеников и учениц. Все они с радостью, но вместе и не без трепета ожидали обещанного явления. Для них непостижимо было существо их Учителя. Сколько раз Он являлся им, вкушал с ними, давал осязать свои раны, но неожиданные явления Его им до сих пор приводили их в смущение. Не имели они еще того Духа, который бы научил их всему. И теперь, собравшись на пустынной горе, они с радостью ожидали Его, но радость их была не без раздумья. Раздумье было прервано явлением Учителя. «Увидев Его, ученики поклонились Ему; а иные усомнились». Последних смутила та неожиданность, с которой предстал перед ними Учитель. Не понимая духовности существа их преображенного воскресением Учителя, они все еще предполагали видеть в Нем прежнего, облеченного грубой плотью Иисуса. Но вот Учитель приблизился к ученикам, и они услышали из Его уст великие слова властного завещания: «Дана мне всякая власть на небе и на земле, – сказал Он. – Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам». С благоговейным трепетом слушали ученики

великий завет своего Учителя. Таких слов они еще никогда не слыхали. Прежде они слышали от Учителя, что «все предано Ему Отцом Его», но они понимали эти слова в смысле власти Его на земле, которая и проявлялась в знамениях и чудесах, служивших к облегчению земных страданий и бедствий людей, и имела, по их понятию, проявиться в восстановлении царства Израиля. Теперь же они услышали, что власть их Учителя простирается и на небо, и им многое стало ясно из того, что говорил им и чему учил их Учитель в прежнее время, но что они смутно понимали, часто давая совершенно противоположное толкование. Но повеление «идти, научить все народы» не могло не повергнуть их опять в смущение. Ведь Учитель все время проповедовал свое учение только одному народу и даже заявлял, что Он послан только к погибшим овцам дома Израилева, а теперь повелевает им идти по всему миру, проповедовать всем народам… Кто они такие, они – бедные рыбаки, чтобы им идти по всему миру, когда они едва имеют смутное понятие о существовании каких-то других народов и когда все географическое их знание ограничивается неясным представлением о пределах своей родной страны, за которыми идет неведомый, страшный для воображения мир звероподобных «языков»? Им никогда и в голову не приходила мысль, что им придется идти учить все народы. Они и в своей-то родной стране, на своем родном языке с трудом передавали учение своего Учителя, постоянно обращаясь к Его помощи за разъяснением, а теперь как они пойдут проповедовать по всему миру, всем народам, и притом одни, без Учителя, который оставляет их навеки? Любвеобильный Учитель, видя смущение своих учеников, сказал им великое ободряющее слово: «Се, Я с вами во все дни до скончания века!» И радовались ученики утешительному слову, и новый прилив мужества почувствовали они в своем сердце. Умственный кругозор рыбаков расширился. Перед ними открылась перспектива всего тогдашнего мира. Перед ними в заморской синеве выступала утопавшая в обоготворении природы и упоенная чарами прекрасного Греция; перед ними открылся железный Рим с его мировым владычеством; Египет с его все еще гордыми и пышными жрецами и вековечными пирамидами, – и бедные рыбаки уже не смущались идти учить народы этих просвещенных стран. С «Ним», с своим Учителем, они пойдут по всему миру. И действительно, после, когда они получили обещанного им Утешителя, они, как орлы крылатые (по выражению церковной песни), облетели весь мир, и удивленные народы преклонялись перед знамением креста.

Явившись после этого еще апостолу Иакову, Христос затем повелел ученикам собраться на последнее свидание, назначив для этого Иерусалим.

Шумный, многолюдный город всецело погружен был в суету обыденной жизни. Он вполне успокоился на лживой вести, распространенной воинами, что Иисус Назарянин мертвый украден Его учениками из гроба, – только начальники его с своей преступной совестью робко озирались по сторонам, прислушиваясь к народной молве, стараясь подавлять в ней проблески истины и запутывая ее новыми измышлениями. Среди этого шумного круговорота городской суеты в одной скромной горнице собрались ученики Христа, и все их помыслы сосредоточены были на ожидании Учителя. «Мир вам», – раздался любвеобильный голос Учителя, неожиданно ставшего посреди них. Теперь уже не тревожило учеников никакое сомнение, – все их существо занято было беспредельной любовью к своему Учителю и грустью от предстоящей разлуки. Началась последняя прощальная беседа. Понятно содержание подобных бесед.

В них излагается суть всего учения, Учитель влагает свою душу в душу своих учеников, на которых вся Его надежда, что учение Его не умрет, а будет жить в Его живых преемниках. Божественный Учитель сделал краткий обзор всего своего прежнего учения. «Вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами», – напоминал Он своим ученикам и затем воспроизвел перед ними идущие непрерывающейся цепью ветхозаветные пророчества о Нем, то, что написано о Нем «в законе Моисеевом, и в пророках и в псалмах». Многое здесь для учеников было еще непонятно, поэтому Учитель «отверз им ум к уразумению Писаний. И сказал им: так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Вы же свидетели сему. И се, Я пошлю обетование Отца Моего на вас». Слушали ученики божественную речь и грусть разлуки покрывалась радостью о просветлении ума, перед которым все шире открывалась таинственная область домостроительства Божия, и радостью о том обетовании, которое дает им Учитель.

Между тем приблизился час разлуки. Учитель вывел учеников из города по направлению к Вифании, на Елеонскую гору. Недостоин был кровожадный, беззаконный город быть свидетелем великого события. Никто не заметил, как маленькая группа учеников во главе с своим Учителем оставила город и, пройдя через одни из восточных ворот, спустилась в долину Иоасафатову, по которой извивался уже маловодный в ту пору поток Кедронский. Сколько раз по этому пути ходил Божественный Учитель с своими учениками! Это путь и Его славы, и Его страданий. По сторонам дороги и по прибрежью Кедрона уныло кивали ветвями маслины и пальмы: с этих самых дерев вероломный народ срывал ветви, чтобы подстилать их на пути торжественного входа Иисуса Христа в Иерусалим, и из окружающих же дерев сделал крест, чтобы пригвоздить к нему того же Христа. Перейдя мост, перекинутый через поток, и пройдя мимо Гефсиманского сада, путники стали подниматься на гору. Но вот они на ее вершине. Возвышаясь над всей окрестностью, Елеон открывает далекий, очаровательный вид. Как раз под горой лежит многолюдный город с своим величественным храмом, с шумной площадью – Харам; за ним на западе виднеется далекая синева Средиземного моря; на юго-востоке, как в гробе, колышется Мертвое море в окружающей его низменной котловине, лежащей гораздо ниже уровня Средиземного моря; на восточном склоне горы приютилась Вифания, где жили Марфа и Мария с своим воскрешенным братом Лазарем; на север тянутся необозримые холмы Галилеи, между которыми голубой лентой извивается быстроводный Иордан, на юге – Вифлеем… Сколько воспоминаний, сколько дум и теперь возбуждает эта картина! Для учеников же с их Божественным Учителем эта картина дышала только что пережитой жизнью, на всех деталях этой картины еще лежали следы их деятельности, их чувств, их радостей и слез. Взор их невольно пробегал по всем окрестностям: вот около Вифлеема по-прежнему пастухи стерегут свое стадо, быть может, это те самые пастухи, которые первые воздали Божественному Младенцу поклонение; а вот родные галилейские холмы, среди которых прошло детство и Учителя, и большинства Его учеников; под ногами шумит беззаконный город, глухой к добру, избивавший пророков… «Иерусалим, Иерусалим!..» Вон за Вифанией торчат обнаженные сучья неплодной смоковницы: такова, Иерусалим, будет и твоя судьба!.. Но город глух, он весь погружен в свою суету и не хочет знать, что скоро в нем не останется камня на камне!..

Вознесение

Такую картину ученикам нечасто приводилось видеть, и пораженные ее величием, они, забыв трогательность прощального момента, обратились к Учителю с вопросом, из которого видно было, как еще мало они понимали цель служения Христова: «Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?» – спросили они. До сих пор они еще были более сынами «царства Израиля», чем сынами «царства Христа»!.. «Не ваше дело, – ответил им Учитель, – знать времена или сроки, которые Отец положил в своей власти. Но примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и всей Иудее и Самарии, и даже до края земли». Повторив им это обещание Святого Духа, который даст им силу и научит их всему, Учитель, скрестив руки, благословил их, и, когда благословлял, стал отдаляться от них и возноситься на небо. Ученики подняли взоры, чтобы наблюдать за начавшимся вознесением Иисуса Христа, но вдруг явилось облако и «взяло Его из вида их». Уже с самого воскресения Иисус Христос не был постоянно с учениками, а являлся им в разное время, и притом так неожиданно, что иногда приводил их в сомнение; так же неожиданно и удалялся Он от них.

Из подобных явлений ученики должны были понять, что существо их Учителя было свободно от дебелости и тяжести грубой материальности. Но только теперь они вполне уразумели, что их Учитель не принадлежит больше бренной земле и прославленный восшел на небо, где был от начала веков.

В немом благоговении ученики неподвижно стояли на горе, вперив свои взоры в удалявшееся облако. И долго бы ученики стояли тут в забытьи умиления, если бы их не вывел из этого состояния голос небесных вестников. «Мужи Галилейские!» – услышали они обращенный к ним голос. Ученики встрепенулись, и перед их взорами предстали два мужа в белой одежде. «Что вы стоите и смотрите на небо?» – продолжали небесные вестники. «Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, прийдет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо». И поклонились ученики Вознесшемуся, и возвратились в Иерусалим с великой радостью, где и пребывали неотлучно, пока не получили обетованного им Утешителя Духа и не облеклись силой свыше.

Так закончилась земная жизнь Господа нашего Иисуса Христа, и изложенная история есть лишь краткий очерк ее, как бы капля из необъятного моря. По свидетельству возлюбленного ученика, «многое и другое сотворил Иисус; но если бы писать о том подробно, то и самому миру не вместить бы написанных книг».

Отдел седьмой

Церковь в Палестине до рассеяния христиан из Иерусалима

XXXI

Избрание Матфия в число апостолов. Пятидесятница и сошествие Святого Духа на апостолов. Первые обращенцы и состояние первенствующей церкви

По возвращении в Иерусалим ученики сплотились в одну общину, которая нашла себе помещение в особой горнице, быть может, той самой, которая служила местом совершения Тайной вечери. Там около них собирались все верующие, между ними Пресвятая Дева и другие ученицы Господа, и все они, сознавая себя особым обществом, отличным от окружающего их мира, «единодушно пребывали в молитве и молении». Это было малое стадо, которое сознавало свое ничтожество перед могуществом мира сего; но сила его была в молитве и надежде на тот великий дар, который они ожидали скоро получить по обетованию своего вознесшегося Учителя. В течение десяти дней, протекших между вознесением и Пятидесятницей, одной из первых забот апостолов было восполнить то место, которое оказалось в их обществе за выходом из него Иуды. Это было сделано в первом же собрании верующих в Иерусалиме, которые, вследствие отсутствия многих из тех пятисот, кому Христос являлся в Галилее, собрались в числе ста двадцати человек. Страшные обстоятельства самоубийства предателя, о которых передавались различные ужасные сказания, оставили в их сердцах глубочайшую веру в непосредственное Божие возмездие виновному. Он за свое злодейство лишился своего высокого достоинства и «удалился в свое собственное место». Что его место нужно было занять кем-нибудь, это считалось необходимым уже потому, что сам Христос избрал двенадцать апостолов – по священному числу колен израилевых.

Об этом позаботился ап. Петр, который обратился к собранию с речью, изложив в ней и сами условия апостольства. Существенным условием для нового апостола было то, чтобы он был свидетелем воскресения и находился в общении с учениками во все время пребывания Спасителя с ними. Способ этого назначения, единственный в Новом Завете, по-видимому вытекал из особого положения церкви в течение первых дней между вознесением и сошествием Святого Духа. Как бы чувствуя, что они еще не обладали живой силой истинного различения духов, апостолы избрали двоих: Иосифа Варсаву, который в языческих кружках обыкновенно прозывался Иустом, и Матфия, и затем, согласно ветхозаветным примерам и иудейским обычаям (Лк 1:9), помолились Богу, чтобы Он показал того, кого Он избрал. Брошен был жребий, и он выпал на Матфия, который поэтому и принят был в число двенадцати апостолов, и верующие во главе своих двенадцати вождей начали готовиться к великому празднику Пятидесятницы.

В первых числах месяца Сивана (июня) в Палестине уже заканчивается жатва, на полях добираются последние колосья пшеницы. Так же было и в тот год, в который закончилось земное служение Спасителя мира. Окончив собирание пшеницы, иудеи готовились к празднику Пятидесятницы, причем пекли из новой пшеницы хлебы и выбирали лучших животных из своих стад для принесения их в жертву, по установлению закона. Праздник Пятидесятницы, с которым связывалось воспоминание о возведении израильского народа на степень избраннейшего между всеми народами земли и о даровании ему закона на Синае, для иудеев имел почти такое же значение, как и Пасха, и каждый из них считал своим долгом при первой возможности быть в этот праздник в Иерусалиме, чтобы там принести установленную жертву, – и это считали для себя обязательным не только палестинские, но и внепалестинские иудеи, жившие почти во всех странах известного тогда мира. Поэтому в Иерусалиме в это время можно было встретить иудеев – строгих ревнителей закона, прибывших из Рима, Египта, Крита, Аравии, Месопотамии, из всех областей Малой и Западной Азии – из «всякого народа под небесами», а также прозелитов из разных языческих народов. И без того многолюдный и шумный Иерусалим представлял в это время вид волнующегося моря людей, переполнявших и улицы, и дома, и окрестные возвышенности. Гул разноязычных говоров стоном стоял над городом.