Толстолоб
Шрифт:
Спасибо,– подумал Александер. Он поднялся на ноги, а Боллз и Дикки отступили назад. Дикки, обливаясь слезами, повернулся и бросился наутек по коридору. Но Боллз остался стоять, колени у него дрожали, но изо рта продолжала нестись ругань.
– Брось, священник. У тебя кишка тонка!
– Не говори так, - предупредил Александер.
Над сатанинской бородкой расцвела ухмылка.
– Посмотри на себя, мужик! Ты не сможешь это сделать! Ты же священник!
– Не испытывай мое терпение, засранец.
– Он закрыл один глаз и прицелился. Но парень был прав, не так ли? Я же священник. И мне нельзя убивать людей, верно? Даже таких больных, извращенных убийц, как они?
– Господь, - обратился Александер к своему Царю.
– Я прошу твоего разрешения. Могу я убить этого парня?
Иисус с мрачным видом выбросил окурок.
– Извини, мужик. Тут ты сам волен решать. Я тебе не советчик.
Черт!
– Пошел ты на хрен!
– Бородатый деревенщина сплюнул. Затем он повернулся и, смеясь, направился в сторону лестницы.
Александер стиснул зубы, глядя сквозь прицел на удаляющуюся фигуру. Черт!– снова подумал он. Парень исчез. Александер поставил курок на предохранитель.
Затем повернулся и посмотрел на Джеррику. На глаза ему внезапно навернулись слезы. Да, она была мертва... мертвей не бывает. Александер вопросительно посмотрел на Иисуса.
– Почему, Господь? Это же полное дерьмо!
– Знаю, мужик, но иногда так ложатся карты.
– Она не заслужила смерти!
Иисус отпрянул.
– Эй, братан, никто не заслуживает, просто так устроен мир.
– Она... спасена?
– осмелился спросить потом священник.
Иисус Христос равнодушно пожал плечами.
– Не знаю точно. Не могу сказать. Но скажу тебе вот что. Лучше тебе побыстрее взять себя в руки, потому что в твое аббатство идет ад. У тебя серьезные неприятности, Том. И чтобы противостоять этому у тебя есть лишь этот большой британский револьвер и пара яиц, которыми одарил тебя Бог.
Александер недоуменно уставился на Иисуса.
– Убирайся отсюда, - сказал тот.
– И приготовься к серьезному дерьму.
Священник поверил Ему на слово - а что еще он мог поделать? Он повернулся к лестнице, но тут Христос остановил его.
– Эй, Том, подожди секунду.
– Да?
– отозвался Александер.
Иисус поднял с пола пачку "Лаки Страйк".
– Не возражаешь, если я стрельну еще одну?
– Сколько осталось в пачке?
– осмелился спросить Иисуса Христа Александер.
– Две, мужик.
– Возьми себе одну, а мне дай другую.
– Справедливо.
– Иисус сунул одну сигарету себе в рот, а другую - в рот Александеру. Затем щелкнул зажигалкой, дал прикурить Александеру.
Александер недоверчиво уставился на него. Иисус Христос только что дал мне прикурить...
Иисус улыбнулся и подмигнул.
– Удачи, Том, - сказал Он.
6
Энни стояла на коленях в береговой грязи, безудержно рыдая. Озеро все мелело и мелело в пульсирующем лунном свете. Прошло всего несколько минут, и поверхность воды пронзили каменные плиты.
Чэрити не могла отвести взгляд от зрелища. Статическое электричество спало, и ее волосы снова опустились на плечи.
На дне озера стояло нечто, похожее на гигантский белый овал, ярдов сто в диаметре.
Космический корабль...
– Мне нужны ответы, Тетушка Энни, - заявила она.
– Ты не рассказала мне всего, но ты знаешь. Я уверена, что знаешь! Что здесь происходит? Что это за штуковина?
Энни продолжала рыдать.
– Ты права... Боже, прости меня... ты права! Я не рассказала тебе всего... Я солгала!
– Солгала насчет чего? Скажи мне.
Из носа пожилой женщины свисали нити соплей. Щеки блестели от слез.
– Тот тип изнасиловал твою маму прямо здесь, где я стою на коленях! Это был не человек!
Немного успокоившись, Чэрити сделала вывод:
– Хочешь сказать, он вышел из той штуковины в озере?
– Да!
– Что еще?
– спросила Чэрити, уверенная, что Энни недоговаривает.
– Что еще ты мне не рассказала?
Еще больше слез и соплей.
– Мне очень жаль, Чэрити!
– ЧТО?
– Я солгала тебе насчет еще кое-чего. Сказала, что ты родилась за год до изнасилования... Но это не так! Твоя мама была изнасилована той вышедшей из озера тварью, а девять месяцев спустя она родила Толстолоба! Но после того, как Толстолоб проел себе выход из ее живота, я услышала кое-что. Услышала, как еще один ребенок плачет внутри, поэтому я заглянула внутрь и вытащила тебя из останков твоей бедной матушки.
Выражение лица Чэрити все это время оставалось равнодушным. Близнецы. Теперь ей все казалось понятным.
– Отец Толстолоба и мой отец - одно лицо, - сказала она.
– Да!
– проскулила Энни.
– Толстолоб был монстром, но ты была красавицей, прекрасной маленькой девочкой! Но вы оба произошли из одной и той же утробы, из одного и того же семени той дьявольской твари, вышедшей из озера тридцать лет назад и изнасиловавшей Сисси у меня на глазах.
Сложились еще несколько кусочков головоломки. Чэрити казалось, будто она мысленно подключилась к сознанию кого-то еще, и она прекрасно понимала, кем именно был этот кто-то...