Толстолоб
Шрифт:
Так, может, это воля Божья? Может, это чудо ниспослано ей свыше?
– Позаботься об этом дитя, прошу тебя, - сказала Энни.
– Он уродлив, но то - не его вина. Поэтому... пожалуйста. Позаботься о нем и вырасти.
Старик из грузовика расплакался от такого дара.
– Я выращу! Выращу! Обещаю!
Затем Энни протянула чудовищного младенца незнакомцу.
И
9
– Я отдала его старику...
– Старику?! Какому старику?!
– Какому-то старому вырожденцу. Сказал, что очень хочет сам вырастить ребенка. Я ничего не могла поделать.
У Чэрити в горле что-то щелкнуло.
– Ты поменяла мертвого ребенка на Толстолоба. И отдала настоящего Толстолоба какому-то старику, проезжавшему мимо по дороге?
Энни сжала руль так, что побелели костяшки пальцев.
– Когда мужчины вернулись, они увидели, что мертворожденный ребенок Джералдин лежит на кухонном столе с разбитой головой. Они подумали, что это Толстолоб. Я сказала им, что накормила ребенка бульоном, чтобы он уснул, а потом разбила ему голову сковородкой, превратила ее в лепешку, и они поверили, что это Толстолоб. Затем я ушла и похоронила его. Но настоящего Толстолоба увез тот старый вырожденец. А потом я перестала думать об этом... и начала себя наказывать. Прижигать себя. Я ненавидела себя за то, что, возможно, поступила неправильно.
– Затем Энни с мокрыми от слез щеками посмотрела на племянницу.
– Я не знала, что мне делать.
10
И что дальше?
Есть же еще кое-что, не так ли?
Господь Всемогущий, помилуй меня за то, что я совершила!– мысленно сказала Энни.
Ей осталось рассказать...
про аббатство.
11
– Вот поэтому я не очень хочу возвращаться в аббатство за священником и твоей подругой, - продолжила Энни.
– Не понимаю, - сказала Чэрити.
– Потому что именно туда сейчас направляется Толстолоб.
– В аббатство? Зачем ему идти именно в аббатство?
Не могла же она рассказать все, не так ли? Нет! Но, по крайне мере, какую-то часть могла.
– Все было не так, как сказал отец Александер. Аббатство закрыли не потому, что монахинь послали в Африку. Аббатство закрыли, потому что монахини умерли.
– Умерли? Как?
– Их всех убил Толстолоб. Это случилось двадцать лет назад, спустя всего пару лет после того, как Церковь вновь открыла аббатство для ухода за умирающими священниками. До того времени, с пятидесятых, оно стояло закрытым. Не знаю, было, наверное, начало семидесятых, когда монахини приехали сделать из него хоспис. Но спустя пару лет вернулся Толстолоб. Когда он совершил это, ему было не больше десяти лет. Он перебил всех бедных монахинь, а также находившихся при смерти священников. Должно быть, мальчишка ушел из того дома, где старик растил его, но именно это он сделал, когда вернулся в аббатство.
– Но я не понимаю, Тетушка Энни.
– Лицо Чэрити выражало смятение.
– Вернулся в аббатство? Что ты имеешь в виду? Что значит вернулся?
12
Чэрити уставилась перед собой. Вдалеке полыхала зарница, настолько далеко, что казалась почти нереальной. Но жизнь Чэрити тоже казалась далекой от реальности. Ее мать вовсе не покончила жизнь самоубийством. Она умерла, рожая ту тварь, спустя год, после появления на свет самой Чэрити. Но что же случилось в тот год? Нечто ужасное. Нечто, имеющее отношение к аббатству.
Но что? – гадала она, ошеломленная услышанным. Что же случилось?
– Твоя мама...
– Энни давилась всхлипами.
– Тогда тебе было месяца три. Мы с твоей мамой часто гуляли по лесу, и однажды вечером, во время одной из прогулок, набрели на аббатство. Внутрь мы, конечно, не заходили, поскольку здание уже несколько лет как стояло запечатанным. Спустя десять лет приехали монахини и стали обустраивать хоспис для священников, умиравших от рака и тому подобного. Но...
Чэрити схватила тетушку за руку.
– Что... случилось?
Энни смотрела перед собой широко раскрытыми глазами, словно она мысленно вернулась в то время.
– Там был мужчина...
– сказала она дрожащим голосом.
– Из леса позади аббатства вышел мужчина...
13
Все произошло очень быстро. В один момент они с Сисси гуляли вдоль озера, а в следующий... Сисси уже кричала.
По воле судьбы мужчина выбрал Сисси, а не Энни. Сперва Энни могла лишь стоять, прижавшись к дереву, и наблюдать, окаменев от ужаса. Нависшая тень накрыла ее сестру, словно плащом, и одним движением сорвала с нее одежду.
Массивная фигура пригвоздила Сисси к земле, и принялась насиловать прямо там, на грязном берегу озера. Каждый толчок бедер насильника вызывал из горла Сисси страшный крик, похожий на вопли жарящейся на костре кошки. В тусклом свете зимнего вечера Энни лишь видела руки и ноги сестры, торчащие из-под тела насильника. Но вскоре крики Сисси стихли. Она потеряла сознание. Но отвратительные чавкающие звуки изнасилования не умолкали, а бедра мужчины продолжали ходить вверх-вниз. И это, казалось, длилось вечно.
Раздалось утробное кряхтение. Насильник извлек обмякший пенис, огромный, как колбаса из песочного теста. Сисси лежала неподвижно. Энни подумала, что она умерла, но потом голова у нее шевельнулась и веки затрепетали. Но в следующий момент Энни избавилась от оцепенения.
Фигура поднялась на ноги и стала поворачиваться.
Энни закричала и бросилась в лес.
14