Толстушка и красавчик
Шрифт:
— Машенька, бедная моя девочка. Забудь его. Выкини из головы. Сомов тебе не пара. Неужели ты не знала, что он ловелас. У него дурная слава. Как ты могла связаться с ним? Ты совсем другая и парень тебе нужен другой.
Я уткнулась в его грудь и медленно выдыхала. Его слова не успокаивали, наоборот бередили рану. С самого начала наших отношений мне все говорили, что мы не пара. Он — красавчик, я — толстушка. Но мне казалось, что мы полюбили друг друга. Просто казалось?
— Отлично. Браво, Маруся, — слышу знакомый голос. Сердце уходит в пятки. Что здесь делает Сомов?
— Так, Сомов, вышел из спортзала, ты не имеешь права в неурочное время находится здесь, — физрук отошел от меня и направился к Сомову.
— Конечно, у вас в неурочное время только ученицы могут приходить на матах кувыркаться. Это ты так отрабатываешь свой семестр?
Он пытается заглянуть мне в глаза. Но я не могу, слишком много слез, слишком много боли. Я ничего не понимаю. Я закрыла лицо руками. Что он несет? Сам с Лизой, а меня оскорбляет? Это такая защитная реакция — нападение? Чтобы я не смогла первая на него обвинения повесить? Как же мы дошли до этого?
— Сомов, пошел вон отсюда. Запомни мои слова, сосунок, рано или поздно ты пожалеешь о каждом слове. Ты обидел невинную и хорошую девушку, — Игорь выталкивает силой Женю из зала.
— Не такая уж она и невинная, как выясняется.
Слышу последние его слова. И пелена накрывает меня. Начинается просто истерика. Я упала на колени, и все так же пряча лицо в своих ладошках, разрыдалась. Игорь закрыл дверь, подошел ко мне, присел, обнял меня.
— Поплачь, Машуля, поплачь. Так будет легче. Отпусти его. Он не достоин тебя. У вас все равно нет будущего. Он еще не нагулялся. Не перебесился. Ему рано получать такой подарок от судьбы. Он его не оценит.
Я слушала Игоря, но не слышала. В голове только почему? За что? Зачем такая любовь, если такая боль? Как справиться с ней? Как это пережить? Неужели я не сплю? Я хочу проснуться. Хочу проснуться и увидеть рядом его с улыбкой на губах. И тут же новая мысль, а может он через день улыбался тебе, а через день — ей. И слезы снова крупными каплями стали группироваться и стекать прямо на футболку физрука. Увидев это, я отодвинулась, вытирая слезы и успокаиваясь.
Обратилась к нему:
— Игорь, извини, я тебе всю футболку испачкала, — на его белой футболке видно сырое пятно с черными разводами от туши.
— Маша, пусть это будет самая большая неприятность и проблема в твоей жизни, хорошо? — я улыбнулась сквозь слезы. — Ну вот, уже лучше. Пойдем, я налью тебе воды.
Мы прошли к его каптёрке. Я уже была в ней и не раз. Мы складывали инвентарь после занятий сюда. Он посадил меня на стул и выдал маленькую бутылку с водой.
— Извини, но зеркала у меня нет, а тебе не помешало бы оно сейчас. Тебе еще как-то до дома нужно добираться, — я сделала пару глотков и задумалась, видимо видок у меня сейчас еще тот. У меня в сумке есть. Оглянулась
Он вышел и через мгновение принес мне сумку. В зеркале я увидела по лицу размазанную тушь и опухшие глаза. Да уж, не королева, как ни крути. Игорь протянул носовой платок, и встал напротив меня. Я рада, что он сейчас в этот момент оказался рядом. Я смочила платок водой и вытерла лицо.
— Вот, теперь еще и платок твой испачкала.
Я уже почти полностью успокоилась, только иногда одинокие всхлипы проскакивают.
— Постираешь и вернешь. Не переживай. Я с трудом, конечно, но проживу без носового платка пару дней, — он шутит, пытается разрядить обстановку и я ему благодарна за это.
— Не обещаю, что верну через пару дней. Игорь, я вообще хотела тебе сказать, что не хочу больше заниматься. Надоело, устала, ничего больше не хочу.
Он поцокал языком.
— Нет, Маша, так дело не пойдет. У тебя стресс и нужно выгонять его через спорт. Ты увидишь, сколько в тебе будет сейчас сил.
Я тяжело вздохнула. Какие силы, когда хочется лечь и не дышать, не шевелиться. Ждать когда сердце зарубцуется или остановится. Хотя кого я обманываю? Я верю, что все это окажется неправдой, что это случайность, и я снова буду рядом с моим Женей. Нет не так. Буду рядом с Женей. Возможно сейчас он Лизин. Игорь выдернул меня из размышлений.
— Маша, даю тебе неделю на приведение своих чувств в порядок и через неделю жду как обычно на тренировке.
— Игорь, я не хочу. Я не приду, — какие сейчас занятия, для чего?
— Маша, считай, что это приказ. И он не обсуждается. Дай мне еще полгода.
Я закатила глаза.
— О, это слишком много. Я умру от полугода бесполезных занятий.
Я покачала головой.
— Маша, это называется трудотерапия. И она сейчас подойдет тебе лучших всяких лекарств и антидепрессантов. Ты разве не хочешь похудеть и показать Сомову кого он потерял?
При упоминании Сомова опять захотелось зарыдать, но вот доказывать совсем ничего не хочется.
— Вот честно, Игорь, нет. Не хочу никому ничего доказывать, тем более Сомову.
Я вернула ему бутылку с водой.
— Хорошо, ты подумай. У тебя есть неделя. Через неделю я буду ждать тебя в зале и приму любой твой ответ.
Я кивнула и пошла на выход. Уже у двери обернулась и сказала:
— Игорь, спасибо.
— Маша, если кто обидит, приходи. Помогу, чем смогу, — я снова кивнула и не спеша вышла из зала.
Брела по пустынным коридорам универа и не знала, что же делать дальше. Мелькали двери, мелькали одинокие студенты, мелькала моя жизнь. Сейчас она просто мелькала. Я не живу, я снова плыву по потоку. Неожиданно в тишине услышала, что меня зовут:
— Соколова, долго тебя еще ждать, — обладательницу этого голоса я узнаю, даже не оборачиваясь. Лиза! Что ей надо от меня? — Я сижу, жду тебя в аудитории, а ты всё не идешь? Тебе что забыли передать?
— Что тебе надо, Ершова? — я останавливаюсь, и она оказывается напротив меня.