Толстушка и красавчик
Шрифт:
— Машенька, а где вы познакомились? — я ей благодарна за это.
— Мы с Женей учимся в одном универе, в одной группе.
Я мельком наблюдаю за Женей, за его реакцией. Пока все проходит спокойно. Он поглощает пирог. Без особого аппетита, но это неглавное.
— Понятно. А почему ты, Маша, решила поступать на лесхоз? Я думаю, девчонок у вас в группе наверно немного?
Она отпивает чай, и с интересом наблюдает за мной.
— Нет, наоборот девчонок больше. Не знаю, я люблю природу, люблю лес. И надеюсь, что благодаря этому образованию моя работа будет связана со всем этим. Кстати,
Интересно, ответит или нет?
— Ну явно не из-за любви к природе, — мы с Татьяной улыбнулись, еще бы. Где Сомов и где природа. — У меня все проще, куда было легче поступить, туда и пошел.
— Да, как-то совсем не романтично, — сказала я ему на выдохе.
Сомов резко взглянул на меня с легкой ухмылкой, и взгляд его не внушал ничего хорошего. Что он задумал?
— Маруся, попробуй пирог, вкусно кстати.
Не успела я моргнуть, как он уже протягивает мне ложку с кусочком шарлотки. Я захлопала глазами, но открыла рот. Что он делает, прямо на глазах у мачехи? Он довольно улыбнулся. Его мачеха тоже улыбнулась и со словами: «Вы милые и хорошо вместе смотритесь. Спасибо вам за компанию, но я пойду, меня глажка ждет. Чашки оставьте на столе, я потом уберу» вышла из кухни. Я сразу Сомову прошептала:
— Ты что делаешь? Мы же не одни!
Он растянул довольную улыбку и положил в рот очередной кусочек пирога.
— Ну кто-то романтики резко захотел! — я покачала головой и улыбнулась.
— Доедай и отвезешь меня домой.
Он потянулся ко мне и легко поцеловал.
— Так пирог, вперемешку с твоим поцелуем, еще вкусней, — он доедал, допивая свой чай.
А я смотрела на него. Завтра нас ждет универ. Что нас там ждет? Как окружающие воспримут нашу пару? Сможем ли мы противостоять общественному порицанию и недовольству? Только интерес к моей персоне в универе спал, как сейчас пойдет новая волна насмешек, показываний пальцем и шушуканий за спиной. Готова ли я это выдержать снова, но с еще большей направленной силой. И мысленно опять повторила себе: «Я же сильная, я все смогу».
Глава 30.
Евгений
Я приехал в универ. Как всегда опаздывал. Частенько не могу рассчитать время с пробежкой. Думаю что успею, но время бежит быстрее моих предположений. Подошел к аудитории. Изначально был план зайти и поцеловать на глазах у всех Марусю, но в этот раз лекцию вел ворчливый старичок с кафедры Природопользования. Он терпеть не может, когда на его пары опаздывают. Засада! Пришлось при входе кланяться и извиняться за опоздание. Он долго бурчал, что в следующий раз я останусь слушать его лекцию за дверью, что его предмет это один из самых важных на земле. Я с поклонной головой выслушал его курс нотаций и со спокойной совестью сел на место.
Маруся сидела на первой парте, опять рядом с этим упырем. Я, проходя мимо, подмигнул ей. Нужно на следующей паре пересадить ее ко мне. Хоть можно будет прижаться к ней и держаться за руки. Будь моя воля, я бы вообще был с ней постоянно. Но она скромная и прилежная ученица, и я не хочу что-то в ней менять, подстраивать ее под себя. Ее успеваемость не должна пострадать.
Урок тянулся просто бесконечно. Этот старикашка так монотонно бубнел, что
Наконец, долгожданный звонок. Маруся повернулась ко мне, улыбнулась. Захотелось ее позвать к себе, но я подумал, что со стороны это будет смотреться некрасиво. Это ее репутация и я должен сам к ней подойти. Мне бояться нечего, я не переживаю за свой престиж. Мне абсолютно наплевать, что вокруг думают обо мне. А вот Маша — это ранимый и нежный цветок. И ее нужно оберегать.
Я встал и подошел к ее столу.
— Маруся, я соскучился. Пойдем, рядом со мной сядешь.
Я стал наклоняться и приближаться к ней, чтобы поцеловать, но она в испуге закачала головой.
— Женя, давай выйдем в коридор.
Она резко вскочила. Но я уверенно взял ее за руку, и мы отправились в коридор. Честно сказать, я не понимал для чего мы сюда идём. Что она мне хочет такого сказать, о чем нельзя было поговорить в аудитории? Но мы шли, держась за руки, я чувствовал ее тепло, и это немного успокаивало. Мы подошли к ближайшему подоконнику. Я облокотился на него и обнял ее. Она застеснялась.
— Маша, что случилось? — заглядываю к ней в глаза, но она не смотрит на меня.
— Женя, я подумала, что может мы будем скрывать наши отношения в универе? Я не хочу, чтобы о нас шептались.
Вот это поворот. Да все равно всегда кто-нибудь будет шептаться. Это жизнь так устроена. Люди не могут без сплетен. Им всегда будет интересно влезать и наблюдать за чужой жизнью.
— Маруся, а не плевать ли на других? Нам хорошо вместе, почему мы должны думать о других? Ты стесняешься меня?
Наконец она поднимает свои глаза на меня.
— Нет, конечно. Я думаю, это ты должен стесняться меня.
Она начинает нервно теребить мою толстовку.
— Тебя? Да я горд и счастлив, что ты есть у меня, — поправляю прядь ее волос, нежно прикасаюсь к щеке.
— Ну у тебя были всегда красивые девушки и стройные.
К чему она каждый раз мне это говорит. Да, были, но сейчас со мной она и больше никто не нужен.
— А ты разве не красивая? Да ты красивее их в тысячу раз. А как мне хорошо с тобой вообще ни с кем сравнить. Ты одна такая, уникальная! Есть только ты и я. Больше нет никого.
Я нагнулся и поцеловал ее. Слышал вдали смешки, возгласы: «Фу!», «Как он с ней может быть?», но мне пофиг. Для себя выбрал позицию, они — просто завидуют. Ведь не в каждой паре есть такая нежность, забота и внимание и любовь. Любовь? Пока я не могу утверждать, что это любовь. Пока это симпатия, и возможно, когда-то она выльется во что-то большее. Сейчас своим поцелуем я поделился с ней своей уверенностью. Она уже не прятала свои глаза, смотрела на меня застенчиво. Застенчиво? Как-то это не совсем одно и тоже с уверенно. Но это первый шаг. Малышка привыкнет, ведь я рядом. После поцелуя мы договорились, что она пересядет ко мне. Я взял ее за руку, и мы вернулись в аудиторию. В пути она попросила разрешения остаток перемены провести с Антоном. Переживает за него что он совсем один. Пусть бы шел к своей Кристине. Но я разрешил. Я же изначально был не против чтобы она общалась с ним на моих глазах.