Том 1. Ленька Пантелеев. Первые рассказы
Шрифт:
Официантов было немного, они сбивались с ног, разнося по столикам чайники с чаем и кипятком, блюдечки с ландрином вместо сахара, сковородки с яичницей, черствые французские булки, сухие позавчерашние бутерброды…
Денег официанты с посетителей не брали.
– Не приказано-с, – улыбаясь и пряча за спину руки, говорили они, когда с ними пытались рассчитываться. – Завтра – пожалуйста, с нашим великим удовольствием, а нынче Михаил Петрович за свой счет угощают.
Ленька и Александра Сергеевна сидели за маленьким столиком у разбитого
На залитых солнцем улицах уже не было так безжизненно и пустынно, как вчера вечером. То тут, то там мелькали за окном фигуры прохожих. Проехал извозчик. Пробежал босоногий мальчишка с керосиновым бидоном в руке. Где-то недалеко, в соседнем квартале, бамкал одинокий церковный колокол. На балкончике над магазином «Сиу» пожилая женщина в пестром капоте вытряхивала зеленый бобриковый ковер…
По мостовой, со стороны бульвара, нестройно прошла большая группа военных и штатских с винтовками за плечами. В последнем ряду с грозным видом шагали – тоже с ружьями на плечах – два гимназиста, один – высокий, с пробивающимися усиками, а другой – совсем маленький, лет тринадцати.
– Мама, смотри, смешной какой! – сказал Ленька, пробуя выдавить из себя презрительную усмешку. Но усмешка не получилась. Он почувствовал, что смертельно завидует этим вооруженным серошинельникам.
– Не зевай по сторонам, кушай яичницу, – окончательно убивая его, сказала Александра Сергеевна.
В ресторане стоял веселый гул, звенела посуда, слышался смех. То и дело хлопала дверь, появлялись новые посетители.
– Пожалуйста, пожалуйста, господа, милости просим, – кланялся и улыбался за буфетом хозяин. – Вон столик свободный… Никанор Саввич, пошевелись, – окликал он пробегавшего мимо старичка официанта.
Он весь сиял, этот седобородый добряк Поярков. Ленька смотрел на него, и ему казалось, что за ночь хозяин гостиницы еще больше пополнел, зарумянился, расцвел.
– Господа, слышали новость? – обращался он к сидящим за ближайшим от буфета столиком. – Городская управа с утра начала работать!
– Что вы говорите! Настоящая управа?
– Самая настоящая. Словечко-то какое приятное, а?
– Да, звучит весьма ласкательно.
– И кто же вошел в нее?
– Черепанов фамилию слыхали?
– Помещик?
– Он самый.
– Помилуйте, но это ж черносотенец, известный монархист.
– А вас что – не устраивает?
– Меня-то, пожалуй, устраивает, но ведь… вы понимаете…
– Еще бы не понимать. Все понимаю, уважаемый. Учтено. Там на все вкусы, так сказать, блюда приготовлены. И меньшевики имеются и кадеты… Эсерам даже – и тем местечко нашлось.
– А от рабочих?
– Ну, нет, это уж – ах, оставьте! Довольно. Побаловались.
– Послушайте, но ведь это же неумно.
– Ничего. Играть-то ведь нам уже не с кем. Все кончено.
– Как же кончено? На окраинах, говорят,
– Э, бросьте. Какая там стрельба! Так просто – мальчишки-гимназисты небось балуются…
Хлопнула дверь. Хозяин повернул голову, оживился, поправил на шее полотняный воротничок, приветливо закланялся.
– Пожалуйста, пожалуйста, молодой человек… Заходите, милости просим…
– Мама, смотри, кто пришел, – сказал Ленька.
– Не показывай пальцем, – тихо ответила Александра Сергеевна.
У буфетной стойки стоял и что-то спрашивал у хозяина вчерашний белокурый парень в клетчатом полупальто. За ночь он похудел, осунулся, небритые щеки его покрылись рыжеватым пушком, глаза ввалились.
– Найдется коробочка, – весело отвечал хозяин, деликатно и с аппетитом выкладывая на прилавок коробок спичек. – Вот, сделайте милость… «Дунаевские»… С мирного времени еще…
Молодой человек закурил папиросу, жадно затянулся и полез в кармин за кошельком:
– Сколько?
Хозяин с улыбкой закинул за спину руки.
– Нет-с. Извините. Как сказано было. Условие-с.
– Какое условие?..
– А такое, что всё бесплатно.
– Почему?
– Ради праздника.
– Какого праздника? Ах да, – воскресенье?
– Эх вы! Юноша! Воскресенье!.. Праздник победы – вот какой!.. А вы, простите, я забыл, из какого номера? Память у меня что-то на радостях отшибло…
– Да я не из номера. Я так – с улицы зашел.
– Разве? Не останавливались у нас? Личность-то ваша мне как будто знакома… Ну, все равно. Будьте гостем. Позавтракать, чайку выпить не желаете?
– Позавтракать? А что ж, спасибо…
Молодой человек поискал глазами свободного места. Взгляд его остановился на столике, где сидели Александра Сергеевна и Ленька. Радостная улыбка шевельнула его губы. Несколько секунд он колебался, потом подошел, поклонился и сказал:
– Здравствуйте. Как поживаете?
– Благодарю вас, – ответила Александра Сергеевна. – Все более или менее благополучно. А как ваши дела?
Молодой человек покосился на соседний столик.
– Да так. Пока что похвастаться не могу. Паршиво.
– Пробовали что-нибудь предпринять?
– Пять раз пробовал.
– Были в городе?
– Был. И вчера вечером и сегодня… Ничего не вышло.
В это время опять распахнулась дверь, и в ресторан вошла с улицы группа вооруженных людей. Среди них был и молодой Поярков. Ленька не сразу узнал его. От вчерашнего щегольского вида подпоручика ничего не осталось. Фуражка с трехцветной кокардой была смята и сидела слегка набекрень. Сапоги запылились. Верхняя пуговица френча была расстегнута. Спутники его были не все военные, но все с оружием. У очень высокого и очень бледного студента-демидовца на поясе висело несколько гранат. Два штатских бородача (в одном из них Ленька с удивлением узнал вчерашнего соседа по подвалу) были вооружены охотничьими ружьями.