Том 11. Монти Бодкин и другие
Шрифт:
— За что?!
— За профессиональный совет. Давай расписку, и мы квиты.
Долли Моллой затрепетала, как раненая лань.
— Пятерку за паршивые полтора слова, когда я и так почти все решила сама!
— Мы, консультанты с Мейфэр, обходимся дорого, — примирительно произнес мистер Твист. — Кстати, ты еще легко отделалась. Шерлок Холмс брал бриллиантовые табакерки.
Только женский страх опоздать на поезд помешал его клиентке выразить свое мнение на темпераментном чикагском наречии. Однако время поджимало. Она открыла сумочку и выложила расписку на стол. Слишком поздно ей вспомнилось, что мистер Александр Твист криво не плюнет. Из-за
С камнем на сердце Долли Моллой мчалась в вагоне к живописному кентскому поместью «Шипли». Быстро крепнущее подозрение, что любимый муж намерен ее бросить, усиленное мыслью, что на обед — картошка со шпинатом, свели на нет ее обычную бойкость. В подавленном настроении она вышла на станции и, хмуря брови, двинулась с холма к Шипли-холлу.
Шипли-холл, вотчина Джорджа, шестого виконта Аффенхемского, взятая в аренду миссис Корк, стоит на широкой возвышенности среди лесистых холмов — белый георги-анский особняк, окруженный клумбами и газоном. Отсюда открывается прекрасный вид. Особенно эта местность хороша под июньским солнцем, а Мыльный, расхаживавший возле дома, тоже был необычайно хорош в костюме цвета осенней листвы, красно-желтом галстуке и замшевых ботинках с темными носами, которые придают мужчине такой убийственный вид.
Увы, это отрадное зрелище не утешило миссис Моллой. Красота природы ее не тронула, а радость от созерцания красавца мужа отравила ей миссис Корк, словно нарочно выбравшая это самое мгновение, чтобы взять ее благоверного под локоть да еще игриво похлопать по руке. В следующий миг парочка скрылась, вступив на обсаженную рододендронами дорожку.
Долли осела на ближайший пень и некоторое время пребывала там, терзаемая горькими мыслями, потом встала и на свинцовых ногах направилась к себе в комнату. Она чувствовала, что ее страдания перешли предел того, что может выпасть на долю молодой жены. Однако, отворив дверь, она поняла, что заблуждалась. Здесь ее ждало новое испытание, и она замерла на пороге, готовая расплескаться от этой последней капли.
Из-под ночного столика, словно возвышенность в прерии, вздымался обтянутый штанами зад. Он слегка подрагивал, как терьер в крысиной норе.
В довершение напастей, Кейкбред, дворецкий, снова забрался в ее комнату.
Глава III
Несмотря на приятное общество мистера Моллоя, миссис Корк недолго прогуливалась по дорожке, обсаженной рододендронами. Ее звали иные дела. Спустя десять минут после того, как миссис Моллой видела ее перед домом, она уже в своем кабинете разговаривала по телефону.
— Мисс Бенедик!
— Да, миссис Корк? — ответил чарующий голос.
— Мне надо немедленно видеть мистера Трампера.
— Да, миссис Корк, — сказал чарующий голос. Миссис Корк расправила мощные плечи и утвердилась спиной к пустому камину — точь-в-точь фронтиспис «Женщины в дебрях», на котором фотограф запечатлел ее с ружьем в руке, попирающей убитого жирафа.
Тем, кого интересуют убитые жирафы, нет надобности объяснять, кто такая миссис Уэлсли Корк. Впрочем, хронист льстит себя надеждой, что его будет читать широкая публика, в том числе, возможно, особы, безразличные к длинношеим копытным. Ради этих немногих следует представить ему выдающуюся исследовательницу и охотницу на крупную дичь.
Двенадцать лет назад скончался мистер Уэлсли Корк, оставив ее не у дел, и вдове пришлось искать новое русло для энергии, которая прежде уходила на воспитание мужа. Итак, взяв в руки ружье, она отправилась бродить по диким уголкам Британской Империи. Что бы вы ни говорили о миссис Корк (а тысячи туземных носильщиков, каждый на своем диалекте, сказали предостаточно), нельзя отрицать, что ей покорились просторы от пальм до пиний. [5]
Когда сия особа хотела кого-то видеть немедленно, он являлся немедленно. Она так выдрессировала немногочисленных домочадцев, что они мчались на зов, словно бегуны в эстафете. Не прошло и трех секунд, как в комнату испуганно вбежал похожий на креветку человечек — тот самый мистер Трампер.
5
от пальм до пиний — строка из стихотворения Р. Киплинга. Речь в ней идет о Британской империи.
Миссис Корк пронзила его острым взглядом, словно антилопу-гну, и без промедления перешла к делу. Она никогда не тратила времени на преамбулы.
— Ну, Юстэс, вы знаете, зачем я вас вызвала. Несчастный шумно сглотнул. Все поплыло перед глазами
Юстэса Трампера. Много лет он робко боготворил миссис Корк, как креветкообразные мужчины боготворят подобного рода женщин, и втайне надеялся, что преданное служение хоть немного смягчит ее принципиальность.
— Вы знаете правила. Замеченный в употреблении мяса исключается немедленно. Дисциплина необходима.
Автор не стыдится признать, что его душа разрывается от жалости к мистеру Трамперу. Любовь заставила его стать одним из основателей вегетарианской колонии, однако все Трамперы из поколения в поколение были доблестными едоками, а Юстэс не постыдил предков и в кругу знакомых особо славился подвигами на поприще ножа и вилки. В клубе хорошо знали эту его способность, и, стоило ему показаться на пороге, повар встрепенулся, словно старый боевой конь при звуке трубы. Когда такой человек три недели героически питается овощами, а в один прекрасный день оступается и просит подать бифштекс и пирог с почками, кто посмеет бросить в него камень?
Увы, миссис Корк посмела.
— Дисциплина, — повторила она. — Вам придется уехать.
Последовало молчание. Мистер Трампер возвел к ней молящие глаза и стал похож на креветку, попавшую в сачок.
— Дайте мне шанс, Кларисса. Вы знаете, как для меня важно быть рядом с вами. Вы всегда хорошо на меня влияете.
Миссис Корк покачала головой.
— Невозможно, Юстэс. Представьте себе, станет известно, что я оставила без ответа вопиющее нарушение правил. Что подумает тот же мистер Моллой? Он нарочно приехал сюда, чтобы изучить нашу колонию, и, если понравится, открыть нечто подобное в Америке. Это его расхолодит.
Мистер Трампер нахмурился.
— Я ему не доверяю. По-моему, он жулик.
— Не говорите чепухи.
— Я твердо уверен. Только жулик может быть таким вкрадчивым.
— Чушь. Мистер Моллой очаровательный, прекрасно воспитанный американец. И, к тому же, миллионер.
— Кто вам сказал, что он миллионер?
— Он сам сказал.
Мистер Трампер предпочел оставить эту тему. У него нередко возникали поводы дивиться, как женщина, легко усмирявшая охотников за головами, становилась столь легкой добычей для отбросов цивилизации.