Том 12. Лорд Дройтвич и другие
Шрифт:
Если он верно истолковал происшествие с телятиной, думал теперь Фредди, а также то, что в темном зале удалось взять Мэвис за руку, — дело в шляпе. И представить только, размышлял он, глядя на светлый круг луны, катящийся по темно-синей глади, представить только, что Мэвис не беднее его, если не богаче! Другими словами, она польстится не на эти чертовы деньги. Она любит его — если любит, но это, вроде бы, ясно — не из корысти, а из-за него самого.
Такого с ним еще не бывало. Несколько девиц выказывали ему явственную
Пока он предавался мечтам, зазвонил телефон, и он не сразу решился подойти. Наверное, подумал он, опять Джеф. Да, он хорошо к нему относился, но сейчас — не до Джефов. Однако телефон не унимался. Он встал, снял трубку и рявкнул:
— Алло!
Раздался нежный голос:
— Мяч…
Нет, не Джеф. Голос девичий.
— Мэвис? — проворковал он. — Мэ-э-вис?
— Нет, это я, Терри Трент.
— А, Терри! Вернулись?
— Куда?
— Сюда. С этого обеда.
— Я не поехала. Вот что, Мяч!..
— Да?
— Я боюсь. Тут бродит какой-то вор.
— Кто-кто?
— Вор.
— А, вор! Ну, что вы! Почему вы так думаете?
— Ручка двери повернулась, будто кто-то хочет войти, — осторожно сказала Терри. Нельзя же признаться, что она ждет грабителя! Фредди не очень умен, но все же удивится, что она — ясновидящая. Нет, так, с ручкой — лучше всего.
— Понимаете, — разъяснила она, — все думают, что я уехала и в номере никого нет. Мне страшно, Мяч! Идите сюда.
— Сейчас, сейчас. Мне как, одеться? Что?
Терри ничего не сказала, она хихикала на радостях и унялась только для того, чтобы ответить:
— Да что там, не надо. Идите как есть.
— Я в пижаме.
— Значит, идите в пижаме. И прямо по балкону, окно открыто.
Через несколько минут в номер негромко постучали, и раздался голос Фредди:
— Пип-пип!
— Что?
— Я здесь.
— Это хорошо.
— Вам померещилось, здесь никого нет.
— Вы все осмотрели?
— Да.
— Что ж, выключите свет и посидите в темноте на всякий случай.
— Ладно, — отвечал добрый Фредди, и примерно полчаса длилось молчание. Наконец он жалобно произнес:
— Эй!..
— Да?
— Сколько мне тут сидеть?
— Не знаю. Вам скучно?
Фредди признал, что бдение нагоняет тоску, и Терри огорчилась. Она понимала, что нельзя всю ночь держать в темноте странствующего рыцаря; с другой стороны, нельзя и открыть правду. Наверное, Фредди относится к миссис Пеглер, как к матери, и очень обидится, что ее подозревают в таких кознях. Когда она (Терри, а не миссис Пеглер) уже решила все бросить, в замочную скважину проник едва слышный голос:
— Э-эй!..
Терри приоткрыла дверь и прошептала:
— Что такое?
— На балконе какой-то тип.
— Значит, я права!
— Тиш-ш! — прошелестел Фредди, словно член тайного общества, беседующий с другим членом тайного общества.
Терри закрыла дверь. Пришло время действий, кончилось время слов — а жаль, она бы хотела подбодрить защитника. Хотя вообще-то он надежен. Туповат, это да, но могуч, и знает, что делать в таких случаях. Что-что, а с комиссаром он управится. Она села на кровать и прислушалась.
Сперва было тихо, только что-то стучало, может быть — ее сердце. Потом поднялся шум. Начался он, как и следовало ожидать, с восклицания: «Эй!», сменившегося звоном стекла, треском мебели, стуком шагов и тяжелым сопением дерущихся мужчин, а завершился криком боли.
Кричал комиссар, которому Фредди, к счастью (или к несчастью, смотря с чьей точки зрения), заехал в правое ухо. Он опрокинулся на балкон, перелетел через перила и исчез в ночи. Комиссар был отважен, но разумен. Он знал, когда надо отступить.
— Эй! — снова сказал Фредди сквозь балконную дверь.
Терри выглянула.
— Да вы герой! — вскричала она. — Убили его?
— Нет. Он куда-то делся.
— Зайдите, расскажите подробней.
Она залезла в постель, а Фредди вошел, немного растерянный, но бодрый. Кому-кому, а ему драка понравилась. Последнее время он часто думал, что растренировался, и был рад убедиться, что порох в пороховницах есть. Однако кое-что его огорчало.
— Надо было сесть ему на живот, — сокрушался он. — А то я его треснул, и он вывалился. Осторожности мне не хватает. Другой раз…
— Не будете же вы драться все лето!
— Кто их тут знает, на курортах! Бриллианты всякие…
— Вы думаете, он хотел украсть мои драгоценности?
— Очень может быть.
— Слава Богу, вы спасли наши жемчуга!
— Да, это хорошо.
— И бриллианты, не говоря о сапфирах. Огромное вам спасибо. Вот что значит удар! Наверное, большая практика. Бокс?
— Да нет, футбол. Практически то же самое.
— Вы очень хороший футболист?
— Не сказал бы. Играл, это да, но в сборную Америки, — с трудом признался он, — меня не взяли. Я все-таки не Змеюка Тодд!
— А кто это?
— Вы о нем не слышали?
— Вроде бы нет.
— Ну, знаете!
Они помолчали. Фредди всматривачся в Терри. Странно, думал он, как они во всем этом спят — кружева какие-то, ленточки… Наверное, на случай пожара. Вообще-то ничего, красиво. Только если бы на месте Терри была Мэвис, а рядом — он… Эта мысль исторгла долгий, чувствительный вздох.
— Не удивляюсь, что вы зеваете, — сказала Терри. — Идите спать.
— Да я не хочу, — отвечал Фредди, собиравшийся еще часа два смотреть на лунное небо. — Нет, вы правда не слышали про Змеюку Тодда?