Том 12. Лорд Дройтвич и другие
Шрифт:
— Мне у вас понравилось.
Нелли задумчиво оглядела комнату. О такой она иногда мечтала. Ей нравилось и приглушенное освещение, и пухлые подушечки на софе.
— Выпьете с нами чаю? — спросила Джилл, включая свет.
— Спасибо.
— Эй, эй! — воскликнул вдруг Фредди. — Вот это да! Вот так так! Да ведь мы встречались!
— Ой, и правда!
— Ну конечно, у «Одди». Угощал молодой Трипвуд. Да?
— Удивительно, как это вы помните.
— Конечно, помню! Давненько это было, правда? Джилл, мисс Брайант играла в комедии «Вслед за девушкой» в театре «Регал».
— Да, ты меня водил.
— Забавно,
— Так, значит, вы американка? — заинтересовалась Джилл. — Ведь труппа была из Америки?
— Да.
— Я и сама наполовину американка. Жила в Нью-Йорке совсем маленькой. Конечно, почти забыла, какой он. Помню какую-то железную дорогу над головой, от нее шел жуткий шум…
— Надземное метро, — подсказала Нелли. На минутку тоска по родине перехватила ей горло.
— И воздух! Как шампанское! А небо — синее-синее!
— Да, — едва слышным шепотом согласилась Нелли.
— Скатать бы в Нью-Йорк! Я не прочь! — заметил Фредди, не подозревая, какие страдания он причиняет. — Очень даже славных типов там встречал. Не знакомы, случайно, с таким Уильямсоном?
— Нет.
— Ас Оксом?
— Нет.
— Вот странно! Оке давным-давно живет в Нью-Йорке.
— И еще семь миллионов человек, — вмешалась Джилл. — Не дури, Фредди! Как бы тебе понравилось, если б кто пристал к тебе, не знаешь ли ты некоего Дженкинса, живущего в Лондоне?
— А вот и знаю! — торжествующе закричал Фредди. — Знаю Дженкинса, есть такой!
Джилл налила чаю гостье и взглянула на часы.
— Непонятно, куда запропастился дядя Крис! Ему давно пора быть дома. Надеюсь, он не впутался в беду с этими буйными брокерами.
Фредди, отставив чашку, громко запыхтел.
— Ой, Фредди, дорогой! — покаянно воскликнула Джилл. — Совсем забыла! Брокеры — тема болезненная. — И повернулась к Нелли. — Сегодня на фондовой бирже случился ужасный обвал, и его… как ты там сказал, Фредди?..
— Меня общипали, — мрачно подсказал Фредди.
— Да, его общипали.
— Общипали, как цыпленка!
— Как цыпленка, — улыбнулась Джилл. — Он позабыл про все, когда стал тюремной птичкой, а я вот нечаянно напомнила.
— Понимаете, — повернулся Фредди за сочувствием к Нелли, — один безмозглый осел в клубе, некий Джимми Монро, присоветовал мне попытать счастья в мерзопакостной компании «Объединенные краски». Ну, знаете, как оно бывает! Сидишь себе в распрекрасном настроении после вкусного обеда, кажешься себе очень умным, а тут кто-нибудь подкатит к тебе, похлопает по руке и посоветует какую-нибудь глупость. А ты так весел и счастлив, что с ходу купишься. «Порядок, старичок! Так и сделаю!» Вот я и влип.
— Послужит тебе уроком, Фредди! — расхохоталась бесчувственная Джилл. — Не будешь делать глупостей. Вдобавок, ты едва ли заметишь потерю. У тебя же куча денег!
— Дело тут не в деньгах, а в принципе. Терпеть не могу, когда окажешься круглым болваном.
— Ну, не болтай направо-налево. Сохраним все в тайне. С этой самой минуты и начнем хранить. Потому что я слышу, приехал дядя Крис. Итак, надеваем личину! За нами следят!. Привет, дядя Крис!
И Джилл, когда открылась дверь, побежала поцеловать высокого, с солдатской выправкой человека.
— Здравствуй, душенька!
— Как
— Пришлось заглянуть к своему биржевому брокеру.
— Тс-с! Тс-с!
— Что такое?
— Ничего, ничего… У нас гости. Фредди ты, конечно, помнишь'.
— Как поживаешь, Фредди, мой мальчик?
— Привет! — откликнулся Фредди. — Как у вас? Все нормально?
— И мисс Брайант.
— Здравствуйте! — с обманчивой сердечностью проговорил дядя Крис. Благодаря таким сердечным, обаятельным манерам он в молодые годы выудил немало пятифунтовых купюр у мужчин и ласковых взглядов у их сестер, кузин и тетушек.
— Садись, выпей чаю, — позвала Джилл. — Ты как раз вовремя.
— Чай? Чудесно!
Нелли тихонько съежилась в большом кресле. Почему-то она почувствовала себя лучше и значительнее, после того как с ней поздоровался дядя Крис. Почти все после встречи с ним испытывали подобные чувства. Дядя Крис умел обходиться с людьми не то чтобы снисходительно, но и не на равных. Говорил-то он с ними как с равными, но человек осознавал, что великодушно с его стороны так с тобой держаться. На рядовых собратьев дядя Крис воздействовал почти так же, как добрый рыцарь средних веков на презренного слугу, ненадолго отказываясь от социальных различий и деля с ним в таверне дружеское застолье. Словом, он не разговаривал с собеседником свысока, но сам факт, что он воздерживается от подобного тона, почему-то производил неизгладимое впечатление.
Впечатлению этому очень помогала его внешность. Красивый, статный, он выглядел куда моложе своих сорока девяти лет, несмотря на зловеще поредевшие волосы, которые он так холил и лелеял. Твердый подбородок, рот, часто и обаятельно улыбающийся под коротко стриженными усами, яркие синие глаза, встречающие взгляд собеседника открытым, честным взором. Хотя в молодости он служил в Индии, У него и намека не осталось на англо-индийскую желтизну "т долгого пребывания на солнце. Лицо у него было свежее и цветущее, вид такой, будто он только что вышел из-под холодного душа, что неверно, — холодную воду дядя Крис ненавидел всей душой и утреннюю ванну принимал горячей, насколько можно вытерпеть.
Однако еще больше, чем внешность, людей очаровывал его костюм. В Лондоне был лишь один портной, на голову выше тщеславных ремесленников, шьющих пальто и брюки, и дядя Крис был его лучшим клиентом. Точно так же Лондон наводнен молодыми субъектами, пытающимися заработать на жизнь производством обуви, но мастером, в подлинном смысле этого слова, был лишь один — тот, который шил обувь для дяди Криса. А что касается шляп, то да, несомненно, вы можете купить множество разнообразных предметов в лондонских магазинах, которые уберегут вашу голову от холода, но единственный шляпник, в глубинном смысле этого слова, — тот самый, чьими услугами пользуется майор Кристофер Сэлби. Короче, с головы до ног, с самого дальнего Юга до крайнего Севера, дядя Крис — само совершенство, украшение для любой среды. Благодаря ему даже сама столица выглядит краше. Так и видишь, как Лондон, будто мать с выводком расхристанных детишек, в готовых галстуках, мятых пальто и брюках, пузырящихся на коленках, тяжко вздыхает про себя, созерцая их; но потом, просветлев, шепчет с удовлетворением: «Ах, ладно! Зато у меня все-таки есть дядя Крис!»