Том 12. Лорд Дройтвич и другие

Вудхаус Пелам Гренвилл

Тем самым, он искоса на него смотрел, думая о том, что, при всей его глупости, газеты могут посулить ему хорошие деньги.

— А ты почему здесь? — спросил он.

— Зашел постричься. А ты?

— Побрить, сэр? — услужливо осведомился Мич.

— Мне нужен хозяин, — ответил Фредди.

— Недавно ушел, сэр. Поговорил с нашей маникюршей и ушел.

— Надолго?

— Не думаю, сэр. Вроде бы собрался тут перекусить.

Говоря так, Мич еле слышно фыркнул. У Труффита в салоне не ели. Если мистер Труффит хотел есть, он шел в ресторан.

— Ты

видел этого типа? — спросил Кубик.

— Да, — ответил Фредди. — Мы встречались.

— Как это?

— Ну, так. Как люди встречаются.

— Где?

— Не все ли равно?

— Зачем он тебе нужен?

— Ну что ты пристал!

— Просто спрашиваю.

— Почему?

— Интересно, кто он такой.

— А почему?

— Ну, Господи! — вскричал Кубик. — Я сюда хожу с детства, ничего не меняется, и вдруг этот субъект…

— Моя фамилия Мич, сэр.

— Вдруг мистер Мич говорит, что салон продали какому-то Антони. Мне интересно, кто он такой, можно ли на него положиться.

Подозрения Фредди не угасли.

— И все?

— А что тебе еще надо?

— Ты не от газеты?

Кубик удивился еще больше.

— О чем ты говоришь?

— Ну нет, так нет! Я просто подумал…

— Что?

— Что ты собираешь материал для колонки «Слухи, сплетни».

— Какая колонка! Я там уже не работаю.

— Выгнали? — спросил Фредди, давно удивлявшийся, что приличная газета держит Кубика. — Давно?

— Ничего не выгнали. Они очень мной довольны. Ярко, говорят, умно…

— Так чего ж ты ушел?

— А ты не слышал?

— О чем?

Лорд Бриднорт схватил друга за лацкан.

— Женюсь!

— Женишься?

— Вот именно. На Луэлле, единственной дочери Дж. Тротмортона Бимиша из Нью-Йорка.

— Не может быть!

— Может.

Фредди закурил сигарету.

— Она что, слепая?

— Почему?

— Да так, подумал… Ладно, поздравляю и так далее. Когда ж это ты успел?

— Позавчера. Вчера было в «Морнинг Пост».

— Не читаю, все времени нет.

Тут Фредди остановился. Его осенила идея. Глаза у него засветились, как светятся они у истинных мастеров.

— А этот Бимиш богатый?

— Чуть не лопнет.

— И лысый?

— Конечно. Они все лысые.

— Значит, — сказал Фредди, — ему нужен бальзам Прайса. Помнишь, я тебе дал флакон?

— Дал? А, помню! Я его кокнул.

— Ну и дурак. Очень полезная штука. — Он повернулся к Мичу. — Пошлите дюжину флаконов лорду Бриднорту, в клуб «Трутни», на Довер-стрит.

Мичу это понравилось. Дело есть дело.

— Хорошо, сэр.

— А ты их дай этому типусу. Лорд Бриднорт заколебался.

— Послушай, ну как я дам? Мы не очень близко знакомы.

— Да ты женишься на его дочери.

— Понимаешь, люди не любят, когда намекают на их лысину. Вот мой папаша…

— При чем тут папаша?

— А Елисей? [69]

— Какой еще Елисей?

— Такой. Из Библии. Тоже был лысый как шар. Намекнули

на это дети, и — хапц! — их съел медведь.

Фредди нервно засучил прекрасно обутыми ногами. Довод был веский, но инстинкт продавца — тоже не шутка.

69

Елисей — 4-я Книга Царств, гл. 2.

— Вот что, — сказал он, — когда ты его увидишь?

— Сегодня, в «Ритце». Потом пойдем в Тауэр.

— Возьми и меня, я с ним поговорю.

Эта мысль Кубику понравилась.

— Ну, если ты сам… Медведей не боишься? Тогда пошли.

Фредди посмотрел на часы.

— В «Ритц» забежать успею. В 2.30 у меня встреча.

— С кем?

— Да так, с одним…

— А не с одной?

— Если бы! Когда мистер Антони вернется, — обратился он к Мичу, — скажите, что заходил Чок-Маршалл и зайдет опять.

— Хорошо, сэр.

Кубик вернулся к прежней теме:

— Кто этот Антони? В жизни не слышал.

— Да вот, знаешь, Антони… Фамилия такая. Пошли.

На Мотт-стрит они схватили такси и доехали до «Ритца». Фредди был собой доволен. Как ни поразили его недавние события, о своей миссии он не забывал.

Глава XII

Несколько минут после того, как жених и его расторопный приятель уехали в гостиницу, мистер Мич располагал салоном по своему усмотрению. Как хороший парикмахер, он потратил это время на подготовку к новому визиту — наточил бритву, переставил шампуни и лосьоны, поправил объявление на стене, сообщил любопытному ребенку точное время, и, вполне довольный, встал на пороге, чтобы подышать тем, что на Мотт-стрит называют воздухом.

Когда течение мыслей подвело его к проблеме, заглянуть ли на угол, в «Кружку и гусеницу», дверь этого заведения открылась, и оттуда вышел человек.

Он был массивен, приятен с виду и обвешан пакетами. При виде него Мич бросился к бритве и принялся ее точить. Послышался свист, и вошел сам хозяин, мистер Антони.

— Привет, Мич, — сказал он. — Вот и я.

— Очень рад, сэр, — отозвался учтивый парикмахер.

— Бритву точите?

— Да, сэр.

— Точите, Мич, точите.

Тони сложил пакеты на столик у дверей с надписью «Женский зал». Для человека, перенесшего удар, он выглядел слишком хорошо. И неудивительно; еще никогда он не был так счастлив.

Неплохо быть лордом, иметь земли и большой дом на Арлингтон-стрит. Но еще лучше, как оказалось, владеть салоном, в котором служит Полли. Двух недель вполне достаточно, чтобы убедиться, что ты наконец полюбил. К этому дню сознание Тони наглухо заполнил образ той, кого называют Прекрасной дамой. Он видел Полли каждый день, много с ней беседовал и дошел до того состояния, когда все остальное стало почти нереальным. Джордж Кристофер Мич удивился бы, узнав, что для хозяина он — расплывчатый призрак.