Том 14. Опасные игры. Ева
Шрифт:
– Мистер Клив будет перерабатывать свою пьесу на киносценарий, – донеслось до меня. – Правда, Рассел, чудесно? Мы начнем работать немедленно.
Жена вернулась с копией пьесы, села за стол и начала обработку. За час с небольшим Кэрол набросала черновой вариант сценария. Мне оставалось только соглашаться с ней, потому что, набив себе руку и имея опыт в написании сценариев, Кэрол, почти не задумываясь, излагала концепцию пьесы. Я знал, что любое вмешательство с моей стороны не было бы полезным. Когда мы сделали перерыв, чтобы позавтракать сэндвичами и цыплятами и выпить фруктовый сок со льдом, жена сказала:
– Клив, ты обязательно должен сам написать этот
– Нет, – запротестовал я и, вскочив, стал расхаживать по комнате. – Я не смогу написать его. Я не умею писать сценарии… это же абсурд.
– Успокойся. – Кэрол протянула ко мне руку. – Ты сможешь написать его. Прослушай этот диалог… – И она начала читать отрывок из пьесы.
Я остановился, пораженный значением и силой слов. Таких слов я ни за что бы не смог написать. В них была красота, ритм и накал. И когда я слышал их, эти слова жгли мой мозг. Я чувствовал, что не выдержу этой пытки. Наступил критический момент, когда я готов был выхватить пьесу из рук Кэрол. Я сознавал, что если буду продолжать слушать чтение, то сойду с ума. Я отвлекся своими мыслями, хотя и они были все о том же, о пьесе. Каким же идиотом я был, воображая, что смогу писать, как Коулсон. Я вспомнил слова Голда: «Я часто думал над тем, как вам удалось написать такую пьесу». Было слишком опасно и рискованно приниматься за киносценарий. Если я не смогу написать его удачным, все выйдет наружу. Голд уже и так подозревает меня. Иначе зачем бы он стал говорить мне подобные слова? Если созданный мной сценарий будет слаб, всем станет ясно, что пьеса написана не мной, а кем-то другим. Бог знает, что произойдет со мной, если об этом догадаются.
– Ты слушаешь меня, дорогой? – спросила Кэрол, оторвавшись от чтения.
– Давай не будем больше сегодня работать, – сказал я, снова наливая себе сок. – На сегодня сделали достаточно. Я поговорю с Бернштейном в понедельник. Может быть, у него есть на примете кто-нибудь, кому он поручит сценарий.
Кэрол с удивлением посмотрела на меня.
– Но, дорогой…
Я взял у нее пьесу.
– Мы не будем больше работать сегодня, – твердо заявил я и вышел на веранду, не смея встретиться со взглядом Кэрол.
Высоко в небе сияла луна, освещая озеро, долину и горы. Но в этот момент красоты природы не коснулись моей души с той силой, с которой обычно действовали на меня. Все мое внимание было сконцентрировано на человеке, сидящем на деревянной скамье в дальнем углу сада. Лица его я разглядеть не мог: он был слишком далеко от меня. Но было что-то удивительно знакомое в его фигуре и позе. Он сидел, опустив плечи и сложив руки на коленях. Ко мне подошла Кэрол.
– Удивительно красиво, правда? – спросила она, взяв меня под руку.
– Ты видишь? – указал я на мужчину, сидящего на скамейке. – Кто этот человек? Что ему здесь нужно?
– Какой человек, Клив? – изумилась жена.
По спине у меня пробежал холодок.
– А разве вон там на скамейке не сидит кто-то? Луна так хорошо освещает его.
Кэрол резко повернулась ко мне.
– Но там никого нет, дорогой.
Я посмотрел снова. Она была права. Скамейка пустовала.
– Странно, – сказал я и от промелькнувшей догадки внезапно вздрогнул. – Наверное, это была тень, а мне показалось, что это человек.
– Ты вообразил то, чего нет на самом деле, – встревоженно произнесла Кэрол. – Уверяю тебя, там никого не было.
Я прижал ее к себе.
– Пойдем в гостиную. На террасе очень холодно.
Когда мы
15
Сэм Бернштейн снял очки в роговой оправе и широко улыбнулся мне.
– Да, – сказал он, похлопывая маленькой пухлой рукой по написанному мной и Кэрол черновику сценария. – Это как раз то, что мне нужно. Тут не все мне нравится, но можно будет чуточку подработать – и все сойдет. Для начала и это хорошо.
Сидя в низком комфортабельном кресле, я внимательно смотрел на Сэма.
– Я согласен с вами. У двух людей не может быть совершенно одинаковых мнений, поэтому я написал сценарий так, как представил его себе в качестве первого и пробного варианта с тем расчетом, что будет и второй, дополнительный и уточненный.
Бернштейн пододвинул к себе коробку с сигарами, выбрал одну, протянул коробку мне, но я покачал головой. А Сэм закурил и потер руку об руку.
– Я не ожидал, что вы так быстро сделаете любой вариант. Давайте посмотрим его внимательнее. Когда мы обо всем договоримся, вы возьмете сценарий на переделку, а потом снова дадите мне просмотреть его. А уж затем я переговорю с Р.Г.
– Едва ли вам это удастся, – уныло заметил я.
Бернштейн рассмеялся.
– Это будет на моей совести. За последние пять лет у нас с Р.Г. было много случаев, когда мы расходились во взглядах. И каждый раз, в конце концов, он поступал так, как я хочу. Предоставьте это мне.
– Пожалуйста, – ответил я, чувствуя, что Сэм не убедил меня. – Я предоставляю это вам, но предупреждаю, что Голд ненавидит меня до глубины души.
Снова я своими опасениями рассмешил Сэма.
– Я не виню Р.Г. Кэрол очаровательна. Вам крупно повезло, что вы женились на ней. Но даже если Голд ненавидит вас всеми фибрами души, он все равно оценит хороший сценарий. – Сэм снова похлопал по принесенным мной для прочтения листам. – А это как раз то, что надо!
Эти слова немного успокоили меня.
– Ну что ж, давайте просмотрим сценарий детальнее.
Следующий час был для меня часом, в течение которого я получил очень ценную информацию. Я узнал за 60 минут столько нового о технике написания киносценариев, сколько не узнал за все время, проведенное в Голливуде.
– Основное достоинство вашей пьесы в том, – отметил Бернштейн, закуривая вторую сигару, – что в ней достаточно исходных данных для создания первоклассного фильма без добавления новых материалов. Это очень редкий случай, мистер Фарстон. – Сэм бросил спичку. – Далее. Многие авторы возражают против того, чтобы я переделывал написанные ими сценарии. Они не понимают, что в мои обязанности входит придание их материалам нового звучания. Для того, чтобы создать хороший фильм, требуются искусство и интуиция не только автора, но и режиссера. Именно поэтому мы и должны работать сообща, если намерены преуспеть. – Сэм начал собирать листы бумаги, на которых сделал свои пометки. – Вам ясно, что мне нужно? Я не слишком много требую от вас?
Я покачал головой.
– Все прекрасно, – ответил я, вполне удовлетворенный нашей совместной работой.
– Да, все прекрасно. – Бернштейн радостно улыбнулся мне. – Возьмите все это с собой и напишите второй вариант сценария. Мне кажется, что, когда вы это сделаете, нам можно будет со спокойной душой пойти к Р.Г.
Я встал.
– Очень благодарен вам, мистер Бернштейн. Я в восторге от работы с вами и надеюсь в самое ближайшее время принести второй вариант.
– Не торопитесь особенно. – Сэм проводил меня до двери.