Том 14. Убийство - завтра!
Шрифт:
— Спокойнее, — прошептала я ему. — Пусть мы официально женаты, но зачем делать вид, что у нас медовый месяц, верно? Так в спальню бегут только молодожены.
— Сожалею, — проворчал он и немного замедлил шаг, — но эта особа всегда выводит меня из себя. Она появилась в доме, когда старик развелся со второй женой, и ведет себя, как будто она его законная супруга. — Неожиданно Дон засмеялся. — Скорее всего, она и была ему женой, только на пальце у нее нет обручального кольца. Видимо, именно это и грызет ее последние пять лет.
Наконец мы вошли в отведанные для нас апартаменты, такие же огромные, как и все остальные. В гостиной свободно бы разместился теннисный корт. Две огромные спальни, при каждой отдельная ванная и туалетная комната.
— Ну, — он посмотрел на меня, — одна проблема разрешена. Клэр обрадуется, узнав об этом. Теперь она сможет спокойно спать по ночам.
Вскоре в комнату вошел слуга с унылой физиономией, сгибаясь под тяжестью моего большого чемодана. Он сбросил его посреди ковра в гостиной, наградил меня убийственным взглядом и вышел. Через десять минут он еще раз появился с остальным багажом и свалил его рядом с чемоданом.
— Не хотите ли поднять сюда также и свою машину, — спросил он, запыхавшись, — или гараж подойдет?
— С кем это вы, по-вашему, разговариваете? — возмутилась я.
— С женщиной, которой по числу нарядов мало найдется равных в Америке! — ответил он мне уверенно, прежде чем я смогла скромно указать ему, если он и преувеличивает, то самую малость.
Дон вышел из одной спальни и отнес мой багаж во вторую спальню.
— Сейчас шестнадцать часов, — сказал он. — Надо немного освежиться. А затем почему бы нам не спуститься вниз около семнадцати часов и не выпить по коктейлю?
— Звучит весьма заманчиво.
— Тогда договорились. — Он вышел, закрыв за собой дверь, как истый джентльмен, если не как муж.
После душа я надела вечерний туалет из черного бархата на тоненьких бретельках и с глубоким декольте, которое достаточно прозрачно намекало на то, что под ним, — и притом натуральное. От середины бедер спускалась ниже колена сборка из крепа, и это было здорово! Модельер уверяет, что это ностальгический силуэт двадцатых годов, но меня он не обманет. Эта сборка действительно заставляет парней вздыхать, но вовсе не о двадцатых годах.
Когда я вышла в гостиную, Дон уже ждал меня там. Внимательно осмотрел меня, в глазах у него появился огонек.
— Не тешьте себя понапрасну, — быстро разочаровала я его, — даже если я вам жена.
— Мэвис, — произнес он вкрадчиво, — это будут три длинных дня.
Мы вернулись в главную часть дома, пересекли гостиную и оказались в соседнем помещении со стеклянной крышей. В солнечной комнате около бара стоял человек с бокалом в руке. Он был невысокого роста, довольно полный. На нем был шикарный костюм цвета лаванды, кудрявые волосы заметно поредели, обнажив высокий лоб. Он улыбнулся мне, продемонстрировав красивые белые зубы, а когда мы подошли достаточно близко, я почувствовала запах дорогих духов.
Он протянул мне руку с наманикюренными ногтями.
— Вы жена Дона, конечно, — сказал он. — Мне приятно с вами познакомиться. С его стороны было нечестно прятать такую женщину от нас.
— Это Фейбиан Дарк, Мэвис, — вежливо представил Дон, — поверенный семьи.
Я пожала руку адвокату, ожидая, что она должна быть влажной, но я ошиблась. Рукопожатие было очень твердым, но рука холодной.
Я никак не могла унять дрожь.
— Послушать вас, Дон, так я покажусь этаким нотариусом девятнадцатого века с целлулоидным воротничком и чопорным галстуком. — Он улыбнулся мне. — У Дона гораздо лучший вкус, чем я предполагал, Мэвис. Наше вынужденное пребывание здесь уже рисуется мне в менее мрачных тонах, оно кое-что обещает. Разрешите приготовить для вас бокал коктейля.
— Я уже выпила, благодарю вас, мистер Дарк, — ответила я.
— Фейбиан, — поправил он меня. — Я определенно не так стар, чтобы быть вашим отцом, чему я весьма рад. А что вы будете пить, Дон?
— Скотч, — сказал он. — А кто еще приехал?
Фейбиан занялся напитками.
— Пока никто. Мы можем только томиться в ожидании. Вы не встречались с мужем вашей сестры Ванды?
— Нет, — ответил Дон.
— Грегори Пейтон, — с улыбкой произнес адвокат. — Психолог. Видимо, Ванда посчитала более выгодным выйти за него замуж и разделить с ним его кушетку, нежели платить пятьдесят долларов за право на полчаса укладываться на нее в качестве пациентки.
Я рассмеялась, не смогла удержаться.
— На мой взгляд, это умно, — заметила я. — Не будь старым брюзгой, Дон!
— Вижу, что мы с вами поладим, — сказал Фейбиан. — Чувство юмора никогда не было присуще Дону.
— Раз у вас обоих желание восхищаться дешевыми шуточками Фейбиана, — сказал Дон, — я предпочитаю выйти на свежий воздух.
— Обожди минуточку, Дон! — заговорила я. — Я…
Но Дон уже вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Фейбиан посмотрел на меня со странным выражением в глазах, вероятно, они выражали симпатию.
— У него это скоро пройдет, — произнес он вкрадчиво. — Полагаю, вы уже привыкли к подобным сменам настроения у Дона. Это отличительная черта всех Эбхартов, которую Рэндольф передал своим детям.
Он протянул мне бокал, я поблагодарила его. Потом он долго смотрел на меня, и я начала нервничать. Я давно привыкла к тому, что мужчины пялят на меня глаза, и, поверьте, испытываю беспокойство, скорее когда они этого не делают. Но он смотрел на меня как-то не так. И мне это не нравилось.
— Вы познакомились с Эдвиной? — спросил он.
— С домоправительницей? Да.
— Какое она произвела на вас впечатление? Не напугала?
— Этого ей не удалось сделать, но думаю, что хотелось.
Он почему-то засмеялся.
— Мы с вами прекрасно поладим, Мэвис. Вы не лишены чувства юмора… Эдвина до сих пор так называемая «интересная женщина» и сильно разочарованная. На протяжении последних пяти лет ее единственным утешением были воспоминания, ну и она культивировала в себе чувство несправедливости. Вы знаете, что, по завещанию Рэндольфа, она должна оставаться в этом доме в качестве экономки до того, как Дон вступит в наследство?