Том 18. Конец банды Спейда
Шрифт:
– Не говори глупостей, – усмехнулся Каллен. – Все обстоит совсем не так, как ты это представляешь. Но давай договоримся, как тебе будет удобнее.
– Как насчет ночной коробки Белмана? В половине девятого?
– О'кей, – кивнул Каллен. Потом понизил голос: – Это с тобой разговаривал Келлс?
– Да.
– Противный тип. Хотел бы я встретиться с ним один на один где-нибудь в глухом месте.
– А я нет, – сказал Дюк. – Кстати, Шульц у себя?
– Да, – Каллен кивнул.
– Мне нужно поговорить с ним. – Отойдя от стола, он обернулся и подмигнул Каллену. – Ну, до вечера.
Питер рассмеялся и вернулся к игорному столу.
Поднявшись наверх, Дюк выбросил
Шульц, лысый толстяк, сидел за огромным письменным столом. Услышав шум открываемой двери, он поднял голову. Узнав Дюка, тут же расплылся в улыбке.
– О, это ты, Гарри! – Он жестом указал на кресло.
Дюк сел.
– Ну как, везет в тотализатор? – поинтересовался Шульц.
– Немного. Я ставил на Серебряное крыло и Гвоздику. Обе лошади пришли к финишу на полкорпуса впереди других.
– В таком случае будет неплохая выдача, – заметил Шульц, пододвигая Дюку пачку сигарет.
– Да, – согласился Дюк, но от сигарет отказался.
– Хорошая лошадь Коломбина, – между тем продолжал Шульц, доставая из ящика письменного стола бутылку виски и два стакана.
– Я на нее не поставлю и пенса, – скривился Гарри. – Этой кляче только карусель вертеть.
Шульц налил виски в стаканы и пододвинул один Дюку.
– Что привело тебя ко мне? – спросил Шульц, поднимая свой стакан.
– Чего боится Белман? – напрямик спросил Дюк.
– Белман? – переспросил Шульц, и улыбка пропала с его лица. – Почему ты так думаешь?
– Я знаю, что кто-то нагнал на него страху. Вот я и подумал, может, тебе известно, кто мог нагнать на него страху.
– Если бы ты спросил меня об орхидеях, тогда я знал бы, что тебе ответить, а так… – Лицо Шульца было совершенно непроницаемым.
– О твоих орхидеях я и так все знаю. И брось острить, Пол, я говорю серьезно. Может быть, за всем этим делом стоит Спейд?
– Спейд? – переспросил Шульц так, словно впервые слышал это имя. – Откуда мне знать, Гарри… Я никогда не слышал, что Белман чего-то боится…
– И о Спейде ты не слышал?
Шульц бросил на Гарри испытующий взгляд, как бы стараясь понять, не шутит ли тот, потом опять полузакрыл глаза.
– Конечно, я слышал о Спейде… Кто о нем не слышал… Но это еще ничего не значит…
– Мне пришло в голову, что твое заведение находится под контролем Спейда. Но это только предположение.
Шульц отпил глоток виски. Гарри с неприязнью подумал, что он похож на полипа.
– Это совершеннейшая чепуха, Гарри, – спокойно сказал Шульц. – Это мое заведение, и я владею им уже пять лет. Почему тебе пришла в голову такая абсурдная мысль?
– Есть у меня в голове один винтик, который всегда срабатывает непроизвольно. Еще в детстве мать хлебнула со мной горя.
– В отношении Белмана ты тоже ошибаешься. Он ничего не боится, и его никто не запугает. Я виделся с ним вчера вечером, и он прекрасно выглядел.
– Что ж, пожалуй, мне лучше самому встретиться с ним, – сказал Дюк, вставая. – Он усиленно приглашает меня в компаньоны. Я должен завлекать публику в его ночной клуб.
Рука Шульца, потянувшаяся к стакану, повисла в воздухе.
– Одна маленькая птичка начирикала мне, что с твоей стороны будет большой глупостью принять это предложение, – сказал он.
– Вот как? – усмехнулся Гарри. – А не был ли у этой птички приятный женский голосок с южным акцентом?
Шульц чуть было не захлебнулся виски, но быстро пришел в себя.
– На твоем месте я бы забыл о предложении Белмана, – сказал он. – Ты же зарабатываешь неплохие деньги. Почему бы тебе не взять небольшой
Дюк уперся руками в стол и наклонился вперед.
– Скажи-ка откровенно, Пол, чего же все-таки боится Белман? Мы знаем друг друга достаточно давно. Что ты скрываешь от меня?
– Клянусь тебе – ничего, Гарри. – Шульц посмотрел ему прямо в глаза. – Что мне от тебя скрывать?
– Что ж, как хочешь. – Дюк вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. У лестницы его ждал Питер Каллен.
– У тебя есть время выпить со мной? – спросил он.
Дюк взглянул на большие часы, висевшие на стене напротив. Они показывали половину седьмого.
– Нет, мне нужно домой, – с сожалением сказал он. – Увидимся позже, у Белмана.
– Вымой шею, чтобы не опозориться перед моей девушкой, – посоветовал ему Питер.
– Я даже надену чистую рубашку…
Дюк похлопал Питера по плечу и ушел. На улице заходившее солнце ослепило его. Пришлось на минуту закрыть глаза. Дюк подумал о том, какую сумасшедшую жизнь он ведет: весь день сидит в насквозь прокуренной комнате, разговаривает по телефону, принимает ставки на лошадей, играет в кости. Дюк уже давно мог покончить с таким существованием, так как за несколько последних лет на его банковском счету скопилась довольно приличная сумма, но ему было трудно побороть свои склонности и привычки.
Дюк сел в такси, сказал водителю адрес и откинулся на сиденье. Внезапно он почувствовал себя усталым и измотанным. Напрасно он договорился с Калленом о встрече. Его совсем не прельщала перспектива встречи с девушкой Питера. Он на опыте убедился, что девушки его друзей бывают ужасно скучны. Именно по этой причине у него и было мало друзей: как только те женились, Гарри терял к ним всякий интерес.
Но Питера Каллена он любил. Они были знакомы уже давно, а лет пять назад даже основали общее дело. Но вскоре им пришлось расстаться, так как Гарри был неподходящим компаньоном для осмотрительного Каллена. Он то и дело прогуливал рабочие часы, играл в кости, имел неприятности с полицией. Они пошли разными дорогами, но все же не теряли друг друга из виду. Теперь Каллен управлял двумя процветающими бензоколонками. Он хорошо зарабатывал и считался одним из самых элегантных мужчин в городе. «Наверное, он скоро женится», – недовольно подумал Гарри. Сам он так и не остепенился. Он был игрок до мозга костей и не мог жить без игры. И в конце концов она стала его профессией. Игра требовала крепких нервов: за один день можно было потерять все и назавтра начинать на пустом месте. При такой профессии думать о женитьбе не приходилось: жена связала бы его по рукам и ногам. Кроме того, у Дюка была репутация убийцы. Десять лет назад от его руки погиб человек, и в Беновилле это считалось геройством. Такова была страшная логика людей. По сути дела, все было не так героически. Гарри пришлось обменяться выстрелами с противником, и ему просто повезло – он выстрелил на десятую долю секунды раньше. Это произошло так давно, что Гарри думать забыл о том случае. Лишь изредка, после особенно сильной попойки, убитый вспоминался ему – он садился на край кровати и скалил зубы. Тогда в следующие два-три дня Гарри чувствовал себя отвратительно, и не только от похмелья. Самое забавное, что именно репутация убийцы заставила Белмана искать помощи у Гарри. Белман, со всеми своими девушками и процветающим клубом, ждал, что Дюк защитит его от гангстеров. Это было действительно смешно. Гарри был уверен, что Шульц знает больше, чем сказал. Судя по всему, ему даже было известно про загадочный звонок. Кроме того, следовало помнить и о реакции Шульца на упоминание имени Спейда.