Том 2. Горох в стенку. Остров Эрендорф
Шрифт:
Секретарь был окончательно неглупым малым.
— Сию-с! Минуту-с! Доложу-с! Сэр-с! Директору-с!
С этими словами он почтительно выполз из приемной.
— Господин директор! Сэр! Необычайное происшествие! Факт, не имеющий прецедентов! Сказки Шехерезады! Тысяча и одна ночь! Феерия! Сон! Мираж!
— Вы, кажется, спятили, — сухо заметил директор, — выпейте воды.
— Не надо воды… Факт первостепенного экономического значения… Короче… Два
— Кредиторы? — побледнел директор.
— Наоборот, — запыхавшись, прошептал секретарь, — заказчики.
По старой, благородной морщинистой щеке директора поползла большая теплая слеза.
— Господи, — произнес он дрожащим голосом, — ты услышал… ты послал… ты спас… А еще некоторые неблагонадежные элементы утверждают, что тебя нет.
Секретарь протянул директору две визитные карточки.
— Действительно, заказчики, — произнес он с легким удивлением. — Действительно, два хороших, выдержанных заказчика. Один японский заказчик, а другой китайский заказчик. Оба заказывают у нас маузерные патроны. Где же они?
— В приемной.
— Надеюсь, не в одной приемной? — с ударением спросил директор и тревожно заерзал на кресле.
— Никак-с нет, сэр, в одной.
— Оба?
— Оба-с!
Хрипящий вопль вырвался из груди господина директора:
— Зарезал! Убил!
— Но… Сэр…
— Молчите! Мальчишка! Вы понимаете, что вы сделали? Вы посадили в одну клетку двух голодных тигров.
— Я не… совсем… сэр…
— Вы болван, сэр! — громовым голосом заорал директор. — Надо читать газеты, сэр! Я вам дам по морде, сэр!
Директор, рыдая, забегал по кабинету.
— Он посадил в одну комнату двух воюющих между собою генералов! Они разорвут сейчас друг друга на части, и мы не будем больше иметь ни одного заказчика!
В это время в приемной с грохотом упало кресло.
— Начинается… — пролепетал директор.
В приемной с грохотом полетело второе кресло.
— Японская гиена! — послышался из-за двери визгливый китайский голос.
— Китайская собака! — зарычал в ответ японский голос.
— Я тебя сейчас стрелять буду!
— Я тебе сейчас голову оторву!
Директор вцепился в рукав секретаря.
— Отойдите от двери. Ложитесь на пол… Сейчас будет стрельба. Они вдребезги разнесут приемную… Послал бог секретаря болвана!..
Директор и секретарь легли на пол и прижались к паркету.
— Бегите за полицией, — прошептал директор.
— Бегите сами, — прошептал секретарь.
В приемной щелкнули курки.
— Вытащили
— Начинается! — шепотом заплакал секретарь.
В приемной воцарилась гробовая тишина, и раздался ледяной японский голос:
— Молись, китаеза!
— Молись, японская… г… гейша!.
— Что же ты не молишься?
— А ты чего не молишься?
— Эх ты, обезьяна! Патроны на тебя жалко тратить, а то бы я давно прострелил твой дурацкий лоб.
— Сам осел.
— От такового слышу.
— Может быть, мне тоже, гадина, на тебя жалко патроны тратить.
— Еще бы не жаль! Небось каждый патрон денег стоит.
— А что же ты думаешь, они у нас даром, на деревьях растут? Н-да-с. Нынче патроны кусаются.
— Между прочим, извините за нескромный вопрос, почем за патрончики платите?
— По двадцать центов штука. А вы?
— Мы тоже по двадцать.
— Ужасная дороговизна!
— Уж и не говорите!
— Прямо не знаю, что и делать, хоть совсем не воюй. Одно разорение, верите ли.
— Золотые слова.
— Простите за нескромный вопрос: где товар берете?
— Да здесь и беру. А вы?
— Представьте, и я здесь.
— Черпаем, так сказать, из одного источника, хе-хе!
— Прямо грабеж среди бела дня!
— Золотые слова. Форменный грабеж.
— И не говорите!
— Что же вы стоите? Прошу вас, садитесь.
— Да и вы тоже… стоите… почему-то…
— Простите, не имею чести…
— Генерал Бей Ву-хо. А вы-с?
— Генерал Ки-Ки-мора.
— Так вы говорите, двадцать центов за штуку?
— Двадцать.
— Вот и воюй… хе-хе!
— Послушайте, как вы думаете, а что, если, так сказать, в организованном порядке…
— Представьте себе, у меня такая же мысль…
— А вы придвигайтесь к столу…
— А вы пистолетик… того…
— Пистолетик мы спрячем… Зачем же нам пистолетик? Мы сейчас… хе-хе… вместо пистолетика лучше автоматическую ручку… У вас случайно листика бумажки не найдется?
— Листика бумажки? Всегда! Извольте-с.
В приемной снова наступила тишина, нарушаемая изредка шепотом.
— Экие ведь разбойники… Да ведь этак скоро и воевать порядочным людям невозможно будет.
— Пишите, пишите…
— Джон, — прошептал директор, — там что-то творится странное, пойдите узнайте…
Секретарь осторожно пробрался в приемную и через минуту вернулся обратно, бледный, дрожащий, покрытый холодным потом. Его глаза остекленели.