Том 2. Клетка для простака

Браун Картер

— Кто будет первым? — спросил Донаван.

— Он сам решит, — тусклым безликим голосом произнесла козлиная маска.

Над залом опустилась зловещая тишина, но длилась она не дольше минуты. Из угла, где лежала Аманта, донесся пронзительный вопль. Покачиваясь на нетвердых ногах и дико озираясь, Аманта вышла на середину зала; лицо ее было искажено ужасом. В ту же минуту раздался громкий удар хлыстом, и девушка инстинктивно сжалась, закрыв одной рукой лицо. В дверях появилась черная фигура, державшая в правой руке ручку хлыста, который волочился по полу. Когда я впервые увидел эту черную фигуру ночью, на маленькой полянке, где стояла на коленях голая Труди, я испытал леденящий ужас; сейчас

же это был просто один из актеров, разыгрывающих передо мной свое мерзкое представление. На голове его, как я и догадался тогда, красовался черный рыцарский шлем с опущенным забралом, поэтому я и не мог разглядеть его лица. На ногах у вошедшего красовались черные тонкой мягкой кожи сапоги, а руки были спрятаны в массивные черные перчатки.

— Я приветствую суккуба — истинного сына Сатаны, — прозвучал шелестящий голос из-под козлиной маски. — С кого начнем?

— С женщины. — Голос, исходивший из-под шлема, поражал жутким металлическим звучанием, из-за которого нельзя было понять, кому он принадлежит. — Подготовьте ее и положите на алтарь.

Аманта жалобно заскулила, когда Донаван и Памела радостно подскочили к ней и принялись как безумные срывать с нее одежду; но, судя по тому, с какой методичностью они это делали, их неистовство было напускным. Раздев Аманту догола, они потащили ее к алтарю и положили на спину на белый мраморный алтарь.

— Жрица, — прошептал сухой голос. — Приступайте.

Труди подошла к алтарю и, встав позади него, на мгновение наклонилась, а когда она снова выпрямилась, то я увидел, что в правой руке она держит длинный острый нож. Труди медленно опустила руку, коснувшись острым концом ножа горла Аманты.

— Перед тем как прольется кровь, все присутствующие должны будут совершить ритуал осквернения тела жертвы!

— Нет! — прогремел металлический голос. — Сегодня среди нас присутствуют люди, чьи помыслы нечисты. Они охвачены алчностью столь огромной, что не остановятся даже перед тем, чтобы украсть сокровища истинного сына Сатаны! И прежде, чем порадовать его новым жертвоприношением, накажем этих нечестивцев! — Быстро взлетела вверх правая рука Черного рыцаря, и хлыст ударил по каменному полу; гулкое эхо несколько раз повторило напоминавший выстрел звук. — Здесь хранится сокровище, — вещал металлический голос, а рука вытянулась в сторону урн, стоявших на полу у алтаря, — размеры которого превосходят все самые смелые человеческие ожидания, и принадлежит оно истинному сыну Сатаны. Но один из присутствующих среди нас узнал о сокровище и решил похитить его. Он пригласил своего друга под видом послушника, желающего приобщиться к культу Сатаны, однако истинная цель приезда чужака — оценить сокровище и увезти отсюда. — Хлыст снова опустился на пол. — Я говорю и действую от лика истинного сына Сатаны, и он алкает смерти этих двоих!

— Нет! — по-звериному зарычал Донаван. — Я не знаю почему, но ты лжешь! Маркус приехал сюда, потому что хочет стать нашим братом!

— Правда! — дрожащим голосом подтвердил Адлер. — Я могу поклясться!

— Истинный сын Сатаны никогда не ошибается, — прошелестел сухой голос из-под козлиной маски. — Бесполезно умолять и доказывать!

— Ну это мы еще посмотрим! — заорал Донаван. — Если вы думаете, что я спокойно дам себя зарезать только потому, что этого захотелось какому-то идиоту с жестянкой на башке, вы глубоко заблуждаетесь!

— Я тоже не дамся. — Быстрым движением руки Адлер отер пот с лица. — Тип с жестянкой против нас двоих — ничто!

Черный рыцарь не спеша двинулся им навстречу, а от его металлического хохота у меня мурашки по коже побежали.

— Давай сюда ножи! — закричал Донаван.

Адлер повернулся и бросился к алтарю. Его толстый голый живот уродливо

колыхался от быстрого бега. Он с такой силой отпихнул Труди, что она упала на колени и выронила нож, и лезвие его легонько звякнуло о каменный пол. На мгновение Адлер исчез позади алтаря и, достав ножи, издал радостный вопль. Он бросил нож Донавану, и тот ловко поймал его.

— Заходи сзади, Маркус! — крикнул он Адлеру, не отрывая взгляда от медленно приближавшейся фигуры в черном.

— Только шлем у него металлический, а остальное — кожа. Целься в спину! Остерегайся перчаток! В пальцы вставлены стальные наконечники.

— Понял! — рявкнул в ответ Адлер.

Подготовка к поединку напоминала кошмар в духе маркиза де Сада. С одной стороны был Черный рыцарь — как символ безличия зла, а с другой — двое обнаженных мужчин, один — молодой, разукрашенный непристойными рисунками, второй — старый, обливавшийся потом, ручейки которого прокладывали дорожки сквозь густые волосатые заросли на его теле. Неожиданно хлыст, словно змея, метнулся к Кенту Донавану, и если бы он в последнюю секунду не отпрыгнул в сторону, то на его правом бедре появилась бы рана, сквозь которую уже проглядывала бы кость. Металлический хохот снова огласил зал, и гулкое эхо несколько раз повторило его. Черный рыцарь, уверенный, что его жертва от него не уйдет, подкрадывался к Кенту.

Я быстро огляделся. Аманта застыла на алтаре; Труди успела встать на ноги и стояла теперь прямо позади головы Аманты, по-прежнему глядя в одну точку впереди себя. Козлиная маска словно приросла к месту. Айрис Уоррен куда-то исчезла; Памела следила за поединком со сладострастным восхищением.

При всей своей грузности Адлер двигался с гибкостью кошки. Он бесшумно ступал по каменному полу, и расстояние между ним и его противником быстро сокращалось. Донаван, похоже, смирился с ролью обороняющегося и медленно отступал, стараясь держаться вне пределов досягаемости кнута Черного рыцаря, который бесстрашно наступал.

— Тень истинного сына Сатаны! — презрительно бормотал Донаван. — Герой комиксов сорокалетней давности!

Неожиданно моего плеча украдкой коснулась чья-то рука, и я весь напрягся.

— Это я, Айрис Уоррен, — еле слышно прошептала мне в ухо вдова. — Я подняла нож, который уронила Труди, и попытаюсь перерезать веревки.

Я прижался спиной к колонне, стараясь ослабить натяжение веревок и облегчить работу Айрис. Донаван продолжал отступать, не переставая осыпать противника оскорблениями, а Адлер подкрался к Черному рыцарю совсем близко. Он поднял нож над головой, целясь, куда бы получше ударить, а Памела, не в силах сдержать свое нетерпение, завихляла бедрами, словно в любовном экстазе.

— Обернись! — спокойно произнес шелестящий голос.

Черный рыцарь резко крутанулся на месте; левая рука его описала в воздухе дугу, затем скользнула вдоль горла Адлера. Маркус на мгновение замер, а из зияющей раны на его шее мощным сверкающим потоком хлынула кровь, заливая пол.

Памела закинула назад голову и издала ликующий крик, в котором мне послышалось что-то звериное. И снова подземный зал наполнился эхом металлического хохота Черного рыцаря, который, покончив с Адлером, опять повернулся к Донавану.

— Тот, кто посвятил жизнь Сатане, умрет от его руки, если вздумает предать его! — прогремел голос внутри шлема. — И Сатана оставит свой знак!

Донаван сделал быстрый шаг назад; он глянул через плечо, и в глазах его появилось затравленное выражение. Рука Айрис вновь украдкой коснулась моего плеча, и я прижался головой к колонне.

— Осталась одна веревка, — прошептал слабый голос. — Но мои руки в крови, и нож стал совсем липким. Я не смогу ее перерезать, мистер Бейкер. Мне ужасно неудобно, но я не могу, не могу!