Том 2. Мелкий бес
Шрифт:
Притворство — первая ступень. Лиха беда — начать. Дальше идёт самозванство. И то, и другое отразилось в поэзии Пушкина.
Чтобы овладеть Людмилою, Черномор принимает на себя обличие Руслана.
«Мазепа, в горести притворной, К царю возносит глас покорный». «Москвич в Гарольдовом плаще…» [32]В «Домике в Коломне» кухарка брилась. [33]
Лиза Берестова хорошо играла роль крестьянки [34] . Только «одно затрудняло её: она попробовала было пройти по двору босая, но дерн колол её нежные ноги, а песок и камешки показались ей нестерпимы».
32
Цитируются: «Мазепа, в горести притворной, // К царю возносит
33
В повести Пушкина молодой человек под видом кухарки устроился в дом героини.
34
Лиза Берестова — героиня повести Пушкина «Барышня-крестьянка» (в рассказе она Муромская, Берестовою же она стала в конце романа, став женою Алексея Берестова).
Пушкинскую Дульцинею затруднил путь правой иронии, смелого принятия земли с её песком и камнями. Она осталась барышнею цирлих-манирлих, и не проявила в себе дульцинированной Альдонсы. Это сумела сделать Анна Ермолина, которая ходила босая, как подлинная крестьянка, и наряжалась, как подлинная барышня [35] . Приняла мир кисейный и мир пестрядинный. Явила точный образ говорящей да двуликому миру иронии, и стала в веках Моею вечною Невестою.
Одного, первого самозванства Лизе было мало, — она потом набелилась и насурьмилась пуще самой мисс Жаксон [36] . Явила живую пародию на Дульцинею.
35
Анна Ермолина — героиня романа Сологуба «Тяжёлые сны» (1895).
36
Гувернантка Лизы Муромской из «Барышни-крестьянки».
Дубровский поселился в доме своего врага Троекурова под видом француза Дефоржа [37] .
Наконец, два исторических самозванца, — один в «Борисе Годунове», и другой в «Капитанской дочке» [38] . И оба — самозванцы подлинные, без малейших сомнений, заведомые плуты и обманщики.
В довершение этого перечня любопытно вспомнить, что тема «Ревизора» принадлежит Пушкину же.
Хотел быть, как Моцарт. «Ведь он же гений, как ты да я» [39] , говорит Моцарт. Очень снисходителен и Пушкин был к своим современникам. Холоден был только к двум: к гениальному Баратынскому, и к Бенедиктову, литературному предшественнику одного из самых известных современных поэтов [40] .
37
Дубровский поселился в доме своего врага Троекурова под видом француза Дефоржа — эпизод повести «Дубровский».
38
Разумеются Гришка Отрепьев — из «Бориса Годунова», и Емельян Пугачёв — из «Капитанской дочки».
39
Цитата из «Моцарта и Сальери». Моцарт говорит о французском драматурге Пьере Бомарше.
40
Владимир Григорьевич Бенедиктов (1807–1873) — поэт.
Корень притворства и самозванства — в неправом самоотрицании, в ложном самоотречении. Не нравлюсь сам себе, хочу быть другим, лучшим. Это всегда не верно, всегда унизительно для человеческого сознания. Правый путь сознания только один — к самоутверждению в свободном развитии того, что во мне есть, что случайно заслонено, может быть, элементами чужого, злыми влияниями призрачного не-Я. Правый путь самоотречения — есть путь отречения от своего случайного, от вещей и от их соблазна; это — путь деятельной любви, на котором я отдаю всё моё, потому что всё есть Моё, и не беру ничего чужого, потому что есть только Моё. Идти от Меня к каким-то иным достижениям — это значит: продать свою душу чёрту, отказаться от своего вечного лика для восковой маски.
Не нравлюсь себе, хочу идти выше, стать лучше, не лучше в смысле укрепления и усиления блага, во мне лежащего, а в смысле перемены самой личины своей. Да тогда кто же сам то я, этот маленький я, хотящий быть иным? Не существо ли низшей породы? Не холоп ли, преклоняющийся перед господином? И кто господин, которого хвалим? Не князь ли мира сего?
Лирический поэт, говоря нет данному миру, говорит это для того, чтобы восхвалить мир, которого нет, который долженствует быть, которого Я хочу, который Я творю. Творю подвигом всей моей жизни.
Но вот поэт говорит миру да, которое для здешнего мира всегда претворится в ироническое. И хочет поэт хвалить здешний мир. Не льстить, а слагать правый дифирамб.
«Нет, я не льстец, когда царю Хвалу свободную слагаю…» «О, мощный властелин судьбы!» «То ли дело, братцы, дома!» «…Он прекрасен, — Он весь, как Божия гроза!» «…И41
Цитирутся: «Нет, я не льстец, когда царю // Хвалу свободную слагаю» — из стихотворения Пушкина «Друзьям»; «О, мощный властелин судьбы!» — из поэмы «Полтава»; «То ли дело, братцы, дома!» — из стихотворения Пушкина «Дорожные жалобы»; «Он прекрасен, // Он весь, как Божия гроза!» — из поэмы «Полтава»; «И пред созданьями искусств и вдохновения // Безмолвно утопать в восторгах умиленья» — из стихотворения Пушкина («Из Пиндемонти»; первая редакция); «Как был велик, как был прекрасен он, // Народов друг, спаситель их свободы!» — из стихотворения Пушкина «Была пора: наш праздник молодой…».
Но здешний мир издевается над его усилиями дульцинировать зримую альдонсу. Бессильная лирика истощается в напрасном пафосе, и приходит незваная, нечаянная ирония.
«Чёрт догадал меня с умом и талантом родиться в России!» [42]
«О, если б голос мой умел сердца тревожить!» «И сердцу вновь наносит хладный свет неизгладимые обиды». «Дар напрасный, дар случайный!» [43]42
Цитата из письма Пушкина к жене.
43
Цитируются: «О, если б голос мой умел сердца тревожить!» — из стихотворения Пушкина «Деревня»; «И сердцу вновь наносит хладный свет // неизгладимые обиды» — неточная цитата из чернового варианта стихотворения «Воспоминание» (у Пушкина: «Вновь сердцу моему наносит хладный свет // Неотразимые обиды»); «Дар напрасный, дар случайный!» — первая строка стихотворения, написанного Пушкиным в свой день рождения.
И раскрывает роковую двуязычность Мира.
«Не даром лик сей двуязычен». [44]С настойчивою силою раскрывается эта роковая двусмысленность, — даже в такой, свойственной Пушкину, особенности, как постоянное тяготение к контрастам. Где великий Моцарт, там и маленький Сальери, — и кто из них ближе, кто подлиннее отражает Пушкинский лик?
Но слагает дифирамбы, — изнемогая под бременами невольной иронии, хвалит. Подымается вверх лестница совершенств, вереница титанических образов, — а внизу притаился гнусный, но, несомненно, подлинный Савельич. Усердный холоп, «не льстец», верный своим господам, гордый ими, но способный сказать им в глаза, с холопскою грубостью, которую господа простят, и слова правды, направленные всегда к барскому, а не к своему интересу. Ведь потому-то господа и прощают грубость старого холопа Савельича, что она бескорыстна, что она вся для господской выгоды.
44
Цитата из стихотворения Пушкина «К бюсту завоевателя».
Дорожит всем барским: тулупчик на заячьём меху…
«…Водились Пушкины с царями…» «…бывало, нами дорожили…» «…царю наперсник, а не раб…» «…мне жаль… что геральдического льва демократическим копытом теперь лягает и осёл…» [45]«Чувствительный и фривольный» Савельич может уродиться и «с умом и талантом»: в семье не без урода. И тогда жизнь его обращается, конечно, в «мильон терзаний». [46] Он хочет и может парить, — но ему зачем-то вздумалось кадить. И ему могут сказать: «мало накадил!»
45
Цитируются: «Водились Пушкины с царями», «бывало, нами дорожили», «царю наперсник, а не раб» — из стихотворения Пушкина «Моя родословная»; «мне жаль… теперь лягает и осёл» — из «Родословной моего героя» Пушкина.
46
Цитата из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума».
Он хочет, — и он мог бы, — обнять мир творческою мечтою, — но роковой наклон его души делает его только обезьяною великих.
Страшный чёрт — старый чёрт Савельич. Он всегда кружит вокруг лирически-настроенных, и возводит их на высокие горы, и показывает им богатство и красоту мира, и говорит:
— Как пышно! Как богато! Какая честь! Хвали! Преклонись!
И так редко слышит достойный человека ответ:
— Не о хлебе едином… Не искушай… Иди…
Пушкин этого ответа решительно и ясно не дал. Он остался с Савельичем. И Савельич замучил его даже до смерти…