Том 2. Мелкий бес
Шрифт:
— Будет шалить вместе с Владей, — угрюмо сказал Передонов — еще дом сожгут.
— Не посмеет! — решительно крикнул Мурин. — Вы, матушка Наталья Афанасьевна, за это не беспокойтесь: он у вас по струнке будет ходить.
Вершина, чтобы прекратить этот разговор, сказала, криво улыбаясь:
— Что-то мне кисленького захотелось.
— Не хотите ли брусники с яблоками? Я принесу, — сказала Марта, быстро вставая с места.
— Пожалуй, принесите.
Марта побежала из комнаты. Вершина даже не
Мурин нравился ей гораздо больше. У него добродушное лицо, а Передонов и улыбаться не умеет. Нравился ей Мурин всем: большой, толстый, привлекательный, говорит приятным низким голосом и к ней очень почтителен. Вершина даже подумывала порой, не повернуть ли дело так, чтобы Мурин посватался не к Марте, а к ней. Но она всегда кончала свои размышления тем, что великодушно уступала его Марте.
«За меня, — думала она, — всякий посватается, раз — что я с деньгами, и я могу выбрать кого захочу. Вот хоть этого юношу возьму», — думала она и не без удовольствия остановила свой взор на зеленоватом, нахальном, но все-таки красивом лице Виткевича, который говорил мало, ел много, посматривал на Вершину и нагло при этом улыбался.
Марта принесла в глиняной чашечке бруснику с яблоками и принялась рассказывать, что нынче ночью видела во сне, как она была в подружках на свадьбе и ела ананасы и блины с медом, в одном блине нашла бумажку сто рублей, и как от нее деньги отняли, и как она плакала. Так в слезах и проснулась.
— Надо было потихоньку спрятать, чтоб никто не видал, — сердито сказал Передонов, — а то вы и во сне не сумели денег удержать, какая же вы хозяйка!
— Ну, этих денег нечего жалеть, — сказала Вершина, — во сне мало ли что увидишь.
— А мне так страсть как жалко этих денег, — простодушно сказала Марта, — целых сто рублей!
На глазах у нее навернулись слезы, и она принужденно засмеялась, чтобы не заплакать. Мурин суетливо полез в карман, восклицая:
— Матушка, Марта Станиславовна, да вы не жалейте, мы сейчас это поправим!
Он достал из бумажника сторублевку, положил ее перед Мартою на стол, хлопнул по ней ладонью и крикнул:
— Извольте! Уж эту никто не отнимет.
Марта обрадовалась было, но потом ярко покраснела и смущенно сказала:
— Ах, что это вы, Владимир Иванович, разве я к тому! Я не возьму, что это вы, право!
— Нет, уж не извольте обижать, — сказал Мурин, посмеиваясь и не убирая денег, — пусть уж, значит, сон в руку будет.
— Да нет, как же, мне стыдно, я ни за что не возьму, — отнекивалась Марта, жадными глазами посматривая на
— Чего кобянитесь, коли дают, — сказал Виткевич, — вот ведь счастье людям валится само в руки, — сказал он с завистливым вздохом.
Мурин стал перед Мартою и воскликнул убеждающим голосом:
— Матушка, Марта Станиславовна, верьте слову, я от всей души, — берите, пожалуйста! А коли даром не хотите, так это за то, чтобы вы за моим Ванюшкой посмотрели. То, что мы сговорились с Натальей Афанасьевной, то так и будет, а это, значит, вам, — за посмотренье, значит.
— Да как же так, это очень много, — нерешительно сказала Марта.
— За первые полгода, — сказал Мурин и поклонился Марте в пояс, — уж не обидьте, возьмите, и уж будьте вы моему Ванюшке за-место старшей сестрицы.
— Ну, что же, Марта, бери, — сказала Вершина, — благодари Владимира Иваныча.
Марта, стыдливо и радостно краснея, взяла деньги. Мурин принялся горячо ее благодарить.
— Сватайся сразу, дешевле будет, — с яростью сказал Передонов, — ишь как разгрибанился!
Виткевич захохотал, а остальные сделали вид, что не слышали. Вершина начала было рассказывать свой сон, — Передонов не дослушал и стал прощаться. Мурин пригласил его к себе на вечер.
— Ко всенощной надо, — сказал Передонов.
— Что это Ардальон Борисыч такое к церкви получил усердие, — с сухим и быстрым смешком сказала Вершина.
— Я всегда, — отвечал он, — я в бога верую, не так, как другие. Может быть, я один в гимназии такой. За то меня и преследуют. Директор — безбожник.
— Когда будет свободно, сами назначьте, — сказал Мурин.
Передонов сказал, сердито комкая фуражку:
— Мне по гостям некогда ходить. Но сейчас же вспомнил, что Мурин вкусно кормит и хорошо поит, и сказал:
— Ну, в понедельник я могу притти.
Мурин пришел в восторг и стал было звать Вершину и Марту. Но Передонов сказал:
— Нет, дам не надо. А то напьешься да еще ляпнешь что-нибудь без предварительной цензуры, так при дамах неудобно.
Когда Передонов ушел, Вершина, усмехаясь, сказала:
— Чудит Ардальон Борисыч. Очень уж ему инспектором хочется быть, а Варвара его, должно быть, за нос водит. Вот он и куролесит.
Владя, — он при Передонове прятался, — вышел и сказал со злорадною усмешкою:
— А слесарята узнали от кого-то, что это Передонов их выдал.
— Они ему стекла побьют! — с радостным хохотом воскликнул Виткевич.
На улице все казалось Передонову враждебным и зловещим. Баран стоял на перекрестке и тупо смотрел на Передонова. Этот баран был так похож на Володина, что Передонов испугался. Он думал, что, может быть, Володин оборачивается бараном, чтобы следить.